Поэзия воспоминание

Ночная тишь, страсть роковая,
Погасший день укутал нас.
Потоком ласк изнемогая,
Любовью переполнен час.

Во взглядах трепет отношений,
Его прекраснейший букет.
И среди этих впечатлений
Горел не гаснущий момент.

Летали души в небе лунном,
Красой ночь полнилась сия.
Не описать, как было чудно
Обнявшись слушать соловья.

Воспоминание согреет,
Всё только началось тогда,
Но тёплых встреч безумный веер
Остался с нами навсегда.
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2013-2014

Ах, осень, ты меня заворожила,
Сорвала лист с деревьев, веселясь.
Меня ты в вихре танца закружила.
А кто-то в тебе видит только грязь.

Твои рассветы позже, дни короче,
Ты часто плачешь проливным дождем.
Холодные, как мрамор, стали ночи.
Мы в этом времени себя найдем.

Прекрасная пора воспоминаний
О том пути, который мы прошли.
В нем было много странствий и признаний.
Что ценного мы в том пути нашли?

Сквозь седые глаза старика
опускается влажная ночь,
как горячий прилив
последних слёз;
в раковинах его морщин
плещется
солёное море чужих голосов,
далёких, как юные руки матери,
раскачивающие люльку с младенцем;
в чертополох его бороды
вплетены георгины
двадцати пяти тысяч восходов солнца.

Он стоит на ветру, чтобы смыть запах смерти
с медно-бледной сорочки кожи;
с хриплой гармошки прокуренных губ
он кладёт пожелтевшие листья дыханья
в конверт без обратного адреса,
и...

Вы где их похоронили? воспоминания, ря-
дили, одевали, прихорашивали, смутные
времена приукрашивали, самозваными по-
мещиками, показывали, дурили, себя и друг-
их, лишь бы на плаву были, (остаться, с прост-
ранством греховным, святым? бодаться), со
злым/добрым веком,...где падшие арханге-
лы срывали звёзды, большие и замечатель-
ные,(современной правде), обязательные, а
восьмая и девятая книги моисеевы, не для
всех, а для избранных, содержали тайную
мудрость, (округлость...

Была, выла, в ванной комнате, в новых гетрах
и с сердцем пронзённым семью скорбями: «У, не
рой другому ям-ууу». Без воспоминаний, без их
силы, без их власти,(прибежище грешников, по-
знавших все сласти (и их напасти), отвергнутые
с оружием, прошедшим душу), по слову твоему
послушай, в сорокачасовом поклонении, авось
не прейдёт и к тебе забвение, безгрешна перед
другими или нет? ковчег духовный, роза таинс-
твенная, (простота, мудрость и глупость), где бе-
дности и богатства...

Не знали, чем себя занять, говорили о бессме-
ртии, будущие воспоминания, загружали эмо-
циональным весом, сталкивающиеся с аспек-
том, бесом или как вам это понравиться, если
всё время назад пятиться, а не идти вперёд,
его путь, предусматривал, только одну линию,
- А как же иначе,.....
- Исключал фантазию,....
- Тем паче,.....

Эх, было время вольное,
Несло теченье плавное.
И мы, собой довольные
От жизни брали главное.

Здоровые, да рослые
Подростки несмышленые.
И хоть по телу взрослые,
Но по уму зеленые.

И жизнь текла размеренно
По неказистым улочкам.
И шли вперед уверенно,
Довольствуясь окурочком.

А вечером на лавочки
С гитарой да пивасиком.
И девочки и мальчики,
И там бренчали «классику».

Кому с вином стаканчики,
Кому пивко с кальмарами.
А девочки и мальчики
Сидели больше парами...

Кто такой Барак Обама:
Президент из США,
Кокаин с марихуаной,
Знал он, выпивкой греша.*

А теперь вот он нас учит,
Как нам жить и что наш грех.
О своём молился б лучше,
Чем решать здесь всё за всех.

Как же мир устроен странно:
В нём судьбу решает стран,
Властью пользуясь в нём данной,
В прошлом бывший наркоман.

Номер аж сорок четыре,
В списке президентов он.
Только зря за мир он в мире,
Был льстецами награждён.**

Я не льстец и скажу прямо:
Плохо в мире должно быть,
Коль...

Среди берёз весенних пляски,
Костры под звёздами горят
И чьи-то очи глянув с лаской
О нежной страсти говорят.

Танцуй, танцуй весёлый пламень,
Зови бродяг из тьмы слепой,
Твоё тепло наутро с нами
Уйдёт цыганскою тропой.

То не мои воспоминанья,
Их нашумел зелёный лес,
Уехал табор звонкой ранью
Растаял где-то в синь небес.

Я в пыл угасший кинул ветки
Так мал огонь, да ничего,
Его судьбой за дымом едким
Раздует ветер кочевой.

И станет вновь метаться пламень,
Собрав бродяг...

В дебрях непроходимых августа,
один на один,
мне –
разоблачать глубокую полночь,
перебирая, на манер волхвов,
допотопные звёзды, в поисках той, единственной,
нависающей пьяным компасом
над колыбелью
улиц, дорог, домов.
Отсутствие привычки оглядываться назад –
как обезболивающее,
как первый шаг
в одиночество придорожных вокзалов,
где ветка рябины с капелькой перламутровой крови
вслушивается в голос,
похожий на
двенадцатиструнный голос дождя.
Скрывшись за горизонтом...