Поэзия ценность времени

Град, как жемчужина в ларце,
Рожден во тьме веков,
Стоит он на границе
Седых материков.

Суров и неприступен
Для злобы и вражды,
Для доброты открыт он
И полон красоты.


Его хранит десница
И бога и времен,
И потому он снится
Всем, кто в него влюблен.

Строго повинуясь времени законам,
Липа распустилась над моим балконом.
Цвет ее не ярок. Запах – наслажденье.
Это, как подарок мне на день рожденья.

Как далеки мои «когда-то двадцать пять».
Я знаю времени до «Happy end» в обрез.
Как вспышка жизнь, ее уж не воротишь вспять,
Так древа кОроток колец годичных срез.

Как мало, коли жизнь всего лишь только миг,
Твои полмига, еще ждущих, впереди,
«Рожденье – смерть» - маршрут, как краткий света блик,
Вдруг понимаешь после сорока пяти,

Когда уже наполовину отгорел.
Так страшно! Тянет оглянуться... Есть ли след?
И сколь среди людей таких, кого согрел,
Любил, рукой своею охранил от бед...

Пусть времени коснётся рука,
Но сердце ему не подвластно.
И чувства, мечты - всего лишь игра.
Но с жизнью играть так опасно.
Пусть взгляд, пусть дыханье
своё сотворят,
Но это всего лишь незнанье,
Житейских проблем твоя череда,
И жизни чужой непризнанье.
От сует до сует несутся века,
Разбитые годы - мгновенья.
Уйдём мы из жизни, увы, навсегда,
Оставив все наши творенья.
А люди осудят, быть может, поймут,
Не нам уже знать к сожаленью.
Нигде никогда нас больше не ждут,
Как будто мы...

Блестящая дорога через забытый город
Алмазный лабиринт сверкает ярким светом,
А звёзды временами испытывают голод
И падают в болото измазанных портретов
Чернильными ночами, когда огни ослепнут
Из скомканных улыбок сплетаются страницы
Вливаются потоки в несчастную надежду
На чёрных проводах сидят ночные птицы
И следом лезет солнце, как разъярённый демон
Пытаясь разогнать размытую усталость
И в стыке двух стихий вдруг застывает пена
Погибшая навеки раздавленная жалость
Прорежутся глаза...

Бесценные строки написанных в юности писем,
Заботливо спрятанный в бархат рубашки тюльпан,
И взрослая жизнь, предающая тысячу истин, --
Вот их не написанный, но настоящий роман.

Живут не по правилам, времени не подчиняясь,
Вчерашние мальчики, мудрые не по годам.
Ошибки любви, умирая и снова рождаясь,
Вплетаются в образ навеки прекраснейших дам.

Уйдя от толпы, конформизм отвергая как слабость,
Они не боятся извечной судьбы Дон-Кихота.
И сладкая боль, и полынью горчащая радость...

Старинная книга в золотом переплёте
Опракинулась со старинной полки
Её пыль мол салютом кружила вокруг,
Словно в сказке раздался таинственный звук,
Книга раскрылась упавши на пол,
Неизвестные буквы и дивный декор,
Предавали письму безумие смысла,
На другой странице находилась картина,
При свете луны она будто живая,
В крови та страница откуда не зная,
Возможно из глаз того , кто ту книгу читает.....

....она глубоко под землёй дремлит,
Как она там оказалась никто не...

Я знаю, обида всегда не проходит бесследно,
Она где-то камнем осядет, и может, тяжёлым,
И будет во мне жить навеки под времени пледом,
А каплями яда точить моё сердце и снова, и снова.
И, если её я, набравшийся сил, одним махом не выжгу,
дам шанс, слово плесени, вздыбить асфальт, пусть не сразу,
она превратится в огромную, злобную грыжу,
иль россыпью в лёгких осядет и будет душить метастазой.
Так понял я сам, но читать не люблю всем морали,
И, пусть, все обиды нам будут, и только, как...

На столе – бутылка водки.
В банке – огурцы, и в тарелке томаты…
Говорим. О жизни, о приятном и неприятном.
Кухня в дыму «Парламента». Ты одну от другой прикурил.
Тебя слушаю, думаю: «Милый…Милый…»
Но не скажу – лучше выпьем.
Ты – водки, я - шампанского из зеленой бутылки.
Бокал – длинный, тонкий, золотистый.
В нем - пузырьки «Криковы».
Полна ли пепельница? Дай я выкину.
Сиди, сиди, что ты… Налей мне еще.
В тонкий золотой бокал хмельного яда.
Сколько времени?... Половина пятого...

На небосклоне есть звезда приметная.
Любуюсь не нее я по ночам.
Нас связывает нить любви, для посторонних не заметная.
Другой такой звезды ни где не повстречать.

Если полотно повесить на небесные просторы
И начать на небе вышивать,
То не суметь на вышивке той сосчитать узоры,
Так много звездочка могла бы о любви мне рассказать.

Но чтобы предо мной раскрыть любви печальную историю,
Излить небесную тоску и грусть всю передать,
Не хватит неба, даже если эту территорию
Удвоить и...