Поэзия мудрость

А это стихотворение появилось во мне когда я увидел красивую фотоработу Николая Невесенко «Вечер над тихой рекой». Прелестная фотография — глубокая и очень красивая!!! И откуда-то из подсознания появилось это стихотворение, сразу всё и мне осталось его только написать — сразу набело. Спасибо фотохудожнику, добрейшему и очень мудрому человеку — Николаю Невесенко!!!

Летний вечер над тихой рекой,
Между тьмою и светом миг зыбкий.
Вод неспешных незыблем покой,
А в нём тихая мудрость улыбки...

Не учите меня жить, не учите,
Не учите меня как, мне писать.
Завязала жизнь узлом пути нити,
Завела во тьму отчаянья страсть.

Кто ж меня уж не учил, не развенчивал,
Сколько ж было вас, читавших мораль.
Только нравом жизнь-судьба переменчива,
А теперь меж нас далёкая даль.

Надоела мне, давно уж затаскана,
Истин ваших прописных глубина.
Её мудростью безгрешность обласкана,
Не по чину она мне — не дана.

Разгильдяй я и живу чувств порывом,
Чересчур доверчив, слишком открыт.
Не...

В речке тихая вода,
Светлая.
Дошагал сквозь холода,
В лето я.

Повстречалось на путях,
Всякое.
Солнце светит в небесах,
Яркое.

Назначал себе предел,
В глупости.
Научиться не сумел,
Мудрости.

Даты в жизни расставлял,
Вехами.
Считал те что достигал,
Успехами.

В речке тихая вода,
Светлая.
Потерял свои года,
Где-то я.....
Марковцев Ю.

Мы не видим себя со спины,
Своего, мы не видим затылка.
Знаем мир мы с одной стороны,
Утверждая её правду пылко.

Все своих, живём правдой, сторон,
Однобоки в нас взгляд и мораль.
Для себя их, возводим в Закон,
Для своих он — чужих нам не жаль.

Лишь слова — толерантность и мудрость,
В нас нет органа, их воссоздать.
Уму с взглядом мешают их узкость,
Мы о них, можем лишь рассуждать.

Но мы судим — всегда мы в жюри,
Оценяющем мир и людей.
Вид не знаем, вещей изнутри,
Стороны дав...

Не понять болячек старости,
Бесшабашной, лихой юнности.
Нет ещё в ней тела слабости,
Нет в ней опыта и мудрости.

Стар — не всяк мудрец и дока,
Юн — не всяк горяч душой.
Кто-то весь сгорит до срока,
Кто-то, вечно молодой.

Выбор — фикция и сказки,
В конце жизни — ждёт всех смерть.
И зажечь вновь жизни краски,
Никому в нас не суметь.

Только ум не хочет верить,
В то, что ТАМ — небытиё.
Ищет он во мгле мистерий,
Продолжение своё.

Только старость беспощадна,
И молитвой не...

Если совесть чиста,
То, не лживы уста.
И лукавость речиста,
Там, где что-то нечисто.

Тих, учтив и спокоен,
В обращении воин.
Всех боясь агрессив,
Тот, кто сердцем труслив.

Поучиться готова,
Мудрость и у младого.
А глупец, старшим даже,
Оборвав, грубость скажет.

Жизни без созидания,
Ищет лень оправдания.
И в труде ищет свет,
Тот, в ком зла лени нет.

В чём-то, вызовем смех,
В чём-то, знаем успех.
И девиз стар как жизнь:
Век живи — век учись!!!
Марковцев Ю.

Умный старея, мудреет с годами,
Глупый — впадает в маразм.
Умный, что прав, подтверждает делами,
Глупый — горячностью вычурных фраз.

В детском и в старческом, слове отчётливей,
Видно характеров склонность людских.
И чем глупее, тем норов заносчивей,
И тем напыщенней, речь будет их.

Мудрость не даст, на себя глядеть с гордостью,
Быть лучше всех, невозможно во всём.
И лишь желание взвесив возможностью,
Трезво оценивать мир мы начнём.

Есть у ума, глубина и пределы,
Глупость не...

Он был большой оригинал,
Дерзил и мог подраться даже.
В стихов вязь мысли одевал,
Старался жить как совесть скажет.

Он был большой оригинал,
Но кто-то глупостью звал это.
Тот, кто душой и сердцем мал,
Был для чудачества поэта.

Он был большой оригинал,
И логик не приняв подсказок.
Им вопреки всю жизнь искал,
Он чудеса из детских сказок.

Он был большой оригинал,
И жить не мог в тисках стандарта.
В нём ум их узкость отвергал,
И он в себе того не прятал.

Он был большой...

Вот результат, всему пришёл теперь итог,
Конечности суждений диалог,
Я кажется из всех сомнений выйти смог,
И мне в том деле многое помог,
Любитель мудрости-лукавый и сам Бог.

Я ещё способен на проказы,
Нрав ещё, как прежде заводной.
И иной раз, вспыхнув он мой разум,
Смыть способен, буйных чувств волной.

Не утратил ум ещё способность,
Новым жить, всё старое храня.
И сухой расчётливости робость,
Не коснулась, с возрастом меня.

Не коснулся мир меня маразмом,
Помню всё, хотя не назубок.
Помню как, товарищей всех разом,
Превратил, в господ времён поток.

Помню всё и не ослабло тело,
И крепка, по прежнему рука.
Лишь окрасить, трудностью сумела,
Сединой...