Поэзия мотыльках

Откуда ты взялся,
Мой маленький бес?
«Из темного леса -
Там столько чудес!
Там ночью огни
Над землею дрожат,
Там Феи смеются
И ручкой манят.
Там Эльфы на флейтах
Играют, поют.
Там Гномы танцуют,
А Тролли все пьют.
Ты знаешь, у Эльфов
Глаза в пол-лица!
В них можно смотреться,
Уплыть навсегда.
А Феи танцуют,
В небесном луче,
А Гномы купают
Троллей в ручье.
Росу собирают
С цветков светляки,
А чаши с нектаром
Несут мотыльки.
Хрустальный тогда
Разливается звон -
За всех...

Мне нравится борьба суммо
Там нет условностей веревок
И их молчанье
Во время тренировок
Быть может божество само

А эти руки,
-Размах огромных рук
Как па из классического танца
Ты слышишь сердца
Их Сердца стук
Ты слышишь?
-В непримиримом постоянстве!

Еще чуть – чуть и будет, будет Бой
Еще немного дайте нам пространства
-Ты видишь выход?
-Он прямо за тобой.
-Вперед иди
-В движенье постоянство.


Сумо такая странная игра
Ещё не свет. Нет, ещё
нет не рожденного таланта...

Ее табачно-винными духами
пропах обряд полночных дионисий,
и черный дым изъел глазки дверей
на древовидном направленье ночи.
Она искала света желтых фар
и геометрию чердачных полонезов,
она вдыхала девственный покой
в чужих руках, в холодных ожерельях
бескровных мотыльков, в глотке луны,
подвешенной на бедрах медной гирей,
и пепел серебра в ее ногах
хранил желания и звездный пот постели,
змеиный яд и шоколад нагих аллей
теченьем ветров безнадежно поздних.
Ей имя – ночь, ее огни...

-Ау, где истина? На пути ли? Запутались?
Плутали, плутали, как мотыльки на свет,
Опалили крылья, упали, умерли,
Оказавшись у меры, узнали.

На обломках вчера не построить сегодня,
Не убрав за собой, грязь оставим другим.
Кто другой, не как все, часто всем неугоден,
Средь толпы одинок, став для всех них чужим.

Если прошлого нет, им грядущее станет,
А грядущего нет — ничего значит нет.
На погибель во тьме мотылька к себе манит,
Обещая тепло и спасение свет.

Избавленье от бед свет живым не пошлёт,
Просто если темно легче сбиться с пути.
Твёрдой будет вода, лишь когда она лёд,
Из воды человек состоит весь почти.

Внизу...

Займусь гимнастикой души
Налью стакан ядреной водки
Себе скажу, куда спешить
Заслышав грусти старой нотки

Пройдусь по снегу босиком
Замерзну, улыбнусь на миг
И незаметно, мотыльком
Уйду от склоки и интриг

Перебешусь в рассветной спешке
Перекрещусь в кромешной тьме
Врагу дам в морду за усмешки
А он, быть может сдачи мне

Полезу в горы я от скуки
Да так, чтоб на вершине быть
И с ветром сгинут мои муки...
Воскликну – как прекрасно жить!

На вечер чая, да с малиной…
Уснут у...

За шторкой снов, из нежности слова,
И миг романтики, и ярких ощущений.
От страсти закружится голова,
И унесёт в волшебности мгновений.
Лучами свет разнежится, блеснёт.
Улыбкой счастья обогреет душу.
Чарует лаской, к вечности полёт,
И хмурый день, от чуткости разрушен.
Холодной ночью одарит теплом,
Прикосновеньями сжимающими сердце.
Чуть слышный шёпот, только об одном,
Как ты желанна, в каждом звуке песня.
От поцелуев закружится голова,
И нега разольётся теплотою.
В душе кричишь...

Подсолнух солнца маслом золотым
излился в середину лета.
Грозой цветущей опалилась вьюга трав.
А ночью дождь бродил по окнам
пьяным серебром и дым
рассвета бредил
туманом млечных мотыльков.

***
Трубы дождя в музыке луж,
многоголосье закатного ветра,
бабочки звезд и дурман облаков,
где тот художник, что это
затмит мастерством ремесла,
где тот маэстро, что так же сыграет
партию лунных этюдов.

Осень и грусть -
две лучших подруги,
бушующий ветер -
их неистовый друг,
свинцовые тучи
щедро подарит -
и слезы прольются
на ковер золотой.

Грустная осень –
Вы ужасно ненастны,
И просвета не видно
Ливням косым,
И осенняя грусть
не дает спать поэту -
и мерцает печально
свет в холодной ночи.

На него мотыльком,
Муза ночью заглянет,
Покружит, согреваясь
У огня из мечты,
И тихонько дыхнет
не земной благодатью,
В дивный дар оставляя –
Вдохновение строки.

С тонкой проволоки пальцев,
с льда искусанных ногтей,
с вен, набухших ядом вьюги
теплоты частицы смотрят,
улыбаются, смеются,
разбиваются стеклом.
Под ногтями грязь асфальта,
дым желтушный в легких водит
хороводы кашля, влаги,
взгляд в туман ползет кротом.
И картонные коробки
магазинов шлют открытки
в черно-белую ватагу
глаз, спешащих выпить чай,
просушить больные кости,
завалится в сон, отлитый
из приглушенной печали,
из парного молока
забытья, из незабудок
сиротливых звезд...