Поэзия гефсиман

Притча - особого рода поэзия,
(Не лазера луч и не критиков лезвие),
Где тонкий анализ, как радужный свет,
Даёт ненавязчиво мудрый совет...

A1
Искусство – это индивидуальность;
поэзия – это неуловимое;
слова – маленькие идолы человека.

A2
Бессмертие – это усталость;
бессмертье в искусстве –
ответ на вопрос: есть ли жизнь после смерти?

A3
Мудрость столетних войн – один мазок кисти,
одна нота, оттиск одной строки
в поисках мира.

А4
О, мир, тяжелый труд счастья –
долго зреющая мысль –
переношенная любовь осенних картин.

А5
Болезнь – это размышление;
потеря – поиск себя –
пока мы спим и видим лето снов...

А главное не слушать рецензентов, тем
лучше для тебя и дела, шедевра не испор-
тить им, вот в этом соль и суть, тех стран-
ствий в стране, что многим недоступна,
как просо, сор и риса ложка, найти не
просто тот кусок, что лакомен,…….. что
присох, к той истине, поэзией зовут,
«ау, я тут», подаст сигнал, услышат то не
все, беда в разводах, тех облаков, что
рядом не прошли, не создали, всполох,
как тот чертополох, что зацветёт и привлечёт
писца, что шкуру об него почешет и...

Меркнет молью молитва моря,
Самая синяя, самый соленый сапфир,
И кажется, кричит киноварь
Закатной золы, завуалированная
Под пожар песка и памяти.
Ритмом разлитой ртути
Возятся волны с ветром,
Ленно-лиловой лепниной льются
Горизонты гор громовых, гребни
Древних дольменов. Дымок
Кипарисов капает с кистей
Аллей. Аллилуйя! Аллилуйя!

Тяга таверн, теплая тушь теней,
Звездные зори звенят зазеркальем,
Свесившись сонной солью
На набережную нуара.
Чарки чаек черпают черный
Воздух...

Когда приходит вдохновенье
Его не трудно распознать,
В душе трепещится волненье,
Тогда берусь я стих писать,
И мысль, опережая слово
Легко ложится на листок
И не могу сдержать я снова
Поэзии моей «росток»,
Откуда взялся, кем посажен,
И как его не потерять,
Вдруг день придёт, когда однажды
Я не смогу стихи писать.

Учтя ( давно уж... ) стиль былой Эпохи,
где переводы ( всех Поэтов ) - бред...,
я выдал ( избегая прочих — вздохи )
свой вариант...- «ценителям», вослед,
где Гамлет, всуе призрачных трагедий,
уж не несёт абсурда — ерунды,
чрез перевод from English, для наследий
Поэзии — как будто..., что бурды!
Когда читать такое — невозможно,
где рифмы, в строфах, следуют не в такт,
но переводчики ( Кому — не сложно! ),
над языком глумятся...- То — уж факт!
А посему: Приходится, дерзая,
родную речь...

Ожидание послевкусия кофе,
притаившееся на глянце сетчатки
утро цвета ночи с декабрьским ливнем.
Атлантический фронт – говорит Гидрометцентр;
чертова слякоть, жди изобилия
гололеда –
кривится душа в поднывающих позвонках.
Жму на блестящие язвочки кнопок мобильника,
передаю привет
случайному абоненту,
авторизирую память и интерфейс
понедельничного синдрома невидимости,
и все – свысока
своего падения.
Здравствуй душа, я соскучился, как ты…
Прикормленная, смотрит в лес...

Поэт сегодня... Есть от Бога,
Но от Лукавого в сто крат...
И слова чистый бриллиант
Не блещет гранью от подлогов.

Диверсий версий и не счесть,
И высший смысл смещён уныньем,
Тщеславие строкой полынной
Для душ несёт дурную весть...

Не возвышаем дух строкой, -
Ввергаем в бездну! И над миром
Звучит не гимн рождённый лирой,
А стон Поэзии больной...

Поэт - он тать, паяц, герой?

Пенсне поправляет месье, запонку, из янтаря,
в оправе, оторве не сказал ни слова, зова, не
было, прошляпил, кто и когда, разляпал, о том,
что могло случится, поэзия, странная штука,
без стука, втянет в авантюру, на издыхании по-
следнем, не дашь ладу, а маху.
Удар нанесён без замаха, разорванная рубаха,
кровоподтёк, клинок в груди, между четвёртым
и пятым, ребром, что потом, кровь, чаша, грааль,
быстро, быстро открыл окно, труп туда, темно,
грохот колес о стыки нет не успел остыть...

Жажда жизни — это сила,
что всегда меня вела
в Храм, где музыка творила,
и поэзия жила.

Строгий фрак фортепиано,
певчих скрипок голоса...
Не туманится обманом
девы светлая слеза...

Звуки льются из-под пальцев —
вся вселенная у ног —
до чего же мир прекрасен
в Храме музыки и нот.