Поэзия дорога вечность

Снова за окнами льёт свои слёзы
Дождик-бродяга сшивая листву -
Ночью осенней опавшие грёзы
Строчкой печали строчат по стеклу.

По уходящей, за дали тумана,
В ночь, где желанная светит звезда.
Едет такой же, не местный бродяга,
Жизнь-километры сплетая в года.

Дождь не мешает. Глаза-то привыкли.
Тихо играет шансон под мотор.
Песне знакомой о правильной жизни,
Вслух подпевает уставший шофёр.

Дождь поменялся на снежную дымку,
И побелели от снега поля.
Крутит свой бег, изменяя...

Почему ты плачешь, дорогая?
Почему горючи слёзы льёшь?
Почему уста дуга кривая
Искривила и улыбку не найдёшь?

Почему с утра не слышно смеха?
Шутки где? Весёлые слова?
Отчего же всех несчастий веха
Разделила жизнь твою на два?

Ты не плачь, пройдёт немножко время,
Больше ты не будешь вспоминать,
Как несла в бессильи своё бремя,
Дни весёлые придут опять.

"В пустоте домашней тишины...
По крупицам дни все соберу..."
А улыбки тоже ведь важны,
и мечта излечит мне хандру.

Просто среди тысячи дорог,
что истерзаны тревогами беды,
получается такой вот эпилог:
каждый стих есть творчества плоды!

Не манит уже вдаль дорога,
Не манит уже меня путь.
Прости, не суди меня строго,
Прости и обиды забудь.

Уже горизонты раздвинуть,
Исчезло стремленье давно.
И ломит усталую спину,
Когда дождь стучится в окно.

Не верьте — нет райского сада,
А в яблоке райском червь жил.
Его за покорность в награду,
Тем яблоком Бог наградил.

Живёт он слепой, но ест сладко,
Ему солнца свет ни к чему.
Смотрю на него — и мне гадко,
Отдам этот рай я ему.

Не манит уже вдаль дорога,
Не манит уже...

пеной брызжет водопад
воду хлещет невпопад
влаги много в Ниагаре
хоть бы чуточку Сахаре

а в Сахаре солнце ярко
а в Сахаре солнце жарко
вот бы этого то жару
хоть немного Нарьян Мару

так бывает очень часто
у кого то мало счастья
у кого то слишком много
мы найдем к нему дорогу

Войдет ли пророк в те предзимние инеи,
Проклятых дорог имена на столе.
Безжалостен Бог, говорящий, - возьми меня,
Смотри и забудься, развеян в золе.

Баграми, как бревна, цепляли мы посланных,
Плывущих в мечту по небесной реке,
Сквозь душу глядели холодными звездами
И грели весь мир на одном угольке.
Рождали безумные мысли в спасение
И в миг разгорались огни до небес.
Стоят, опалены, посланцы в смятении,
В сомнении силы дешевых чудес,
В распитье причастия бредящих кровию,
С...

Ища дорогу, путник брел,
Ни мантий, ни колец…
О, чудо! Знание обрел,
И вот уже мудрец!

Учил уверенно других
Премудростям святым,
Но, в изумлении затих…
Всё сказанное – дым.

Тут и накрыло мудреца:
«Глупец во всей красе!
Я - буква первая с конца,
Такой же… как и все».

26 января 2011 г.

Февральский снег с дороги
смывает злобный дождь,
несутся с гор потоки
и вызывают дрожь.

Предельно осторожно
водитель сдержит бег,
малейшая оплошность -
и ты среди калек.

Ползут, как черепахи,
машины вдоль горы,
сегодня все монахи -
все трезвы и мудры...

7.02.11г.

Всесильный холод, нескончаемость дороги открылись в новом свете янтаря,
Там одиночества глубокие ущелья сверкали бриллиантовой дугой.
Апрель вспорхнул с ладоней растворенных, как мотылек души и чернь угля
В глазах моих налилась апельсином, густым гранатом, сочною лозой.
И жизнь, и смерть, и все, что им созвучно, все обрело подобие огня,
Его зажгла природой пылевидной сквозная рана – холода ожог.
Резина горизонта, ночи глубь, молчанье громкое пустыни, чернь угля –
Слились в один, в один...

Вновь посох в руке, и в дорогу. В Дорогу!
И так без конца, без конца…
Не ищем мы почестей. Тихое – с Богом…
Дороже любого венца.

Сквозь жизни, миры, сквозь пространство и время,
К тому, что всегда вдалеке…
Бывает, одни, а бывает, не с теми,
Но, радуясь, и налегке…

Ветра перемен… Испытаний собратья…
На них вся надежда в пути
Мы верили вечно, что силы нам хватит,
В Далёкое Завтра дойти…

И, правда, хватало. Её нам хватало,
Неведомой, ярой, живой…
Бывало, конечно, душа уставала...