Поэзия алый псалтырь

Головокружение городского потока в руинах мозговых клеток.
Отчаянное стремление проснуться, открыть слипшиеся весенней грязью глаза.
Тление неразборчивой памяти на остывших углях, искра утреннего света,
пропахшая белоголовым туманом и сыростью дорожных спазмов. Лоза

телефонных веток, дрожащая пресными разговорами. Теплый шелк
рук женщины, оставленной дома с плачущим ребенком. Опавшие листья
надежд – пространство для нового. Похмеляющиеся шарканье ног.
Радость дворняги, прикормленной...

Свет воскресает из-под завала ночи, свет, распускающийся опалом
в разводах стеклянных иллюминаторов плывущего города. Асфальт искрится
дыханием талого снега, сгорбленной грудой февральского серого праха. Алое
утро вздымается железобетонным комом, бледная лунная пристань

смазана снежно-индиговым ветром голого неба. Аспиды ветвей,
прожженные холодом, нарезают паучью симфонию – тень многорукого Шивы.
Желудь солнца вспухает юным весенним огнем, пар золотой съедает глаза, брызги ключей...

Томит и греет ожидание,
В нём вера в счастье впереди.
В нём зорьки нежное молчание,
Чудес предчувствие в груди.

Остановить хочу мгновение,
И в зорьке душу растворить.
Забыть тяжёлых дней смятение,
Весной и счастьем снова жить.

Ах как прелестен лес весной!
Когда ещё он не проснулся.
Но алой, нежною зарёй,
К нему луч солнца прикоснулся!

Росинки-капли как алмазы,
Блестят под солнечным лучом.
И ветер друг мой и проказник,
Поёт мне песню ни о чём.

Остановись весны мгновение...

Положу на сердце отголоски жреческой поэзии волн фисташковых.
Тишину льняную, хлопок облаков, свечи рощ сентябрьских приму себе в собратья.
В зеркале руды ночной старателем возьмет меня пещерная луна.
Почерком олив под ониксом дожей след свой разукрашу,
след, ведущий в кому белых ароматов мрамора зимы, след, ведущий в платье
снов аквамариновых речных, след луча окна,
пробивающего мрак гробов панельных глянцем родников.
Музыка колодезного дна расплескалась бриллиантовым приливом...

Толпой всегда удобно управлять
При помощи каких-то идеалов: -
Немного хитрости, цветов и стягов алых,
Заветов и запретов, обманов и коранов...
Где - воспитают,где и припугнут "тараном", -
Смотря в какие попадёте страны,
Как приспособитесь сие воспринимать!
Ведь всё в том "симбиозе" неспроста,
Всем важное взаимопониманье: -
Ты служишь им рабом,они тебе - признаньем!
(Качать артистов любят на руках!)
Но воспротивься, - станешь злейший враг,
Как "белая ворона", шут или дурак!..
Система...

Ещё не утро, уже не ночь,
Час предрассветный и сон глубок.
В него ворвашись, прогонит прочь,
Будильник сон мой, издав звонок.

Час предрассветный, мир мутно-серый,
Всю ночь лил дождик, как из ведра.
Чуть стих недавно, устал наверно,
Не спал, трудился он до утра.

То, чего в жизни решить не можем,
Принять должны мы и с этим жить.
Мне зябко, сырость подарит дождик,
Он вдруг сильнее вновь начал лить.

Льёт дождь — погода мне не подвластна,
И дождь ругая, не прекратить.
Не стоит...

И гибнет мир, безумием объятый.
И плачет Ангел в зыбкой тишине.
На пепле алых роз – шипы проклятий.
Шуршит песок испуганной волне,

Строкой веков, о преданности Высших
Любви и Свету. Сколько раз спасал
Огонь их жертвы наше: «Лишь бы, выжить!»
И каждый раз – привычный сериал.

В нём нет Любви. Одни издержки плоти.
А вместо Света – звон и мишура.
Кто будет в этот раз библейским Лотом?!
И будет ли?! В честь выживших парад.

В дыму – обломки кораблей,
шпангоут старого фрегата.
Метут пески, то – суховей,
меньшой брат долгого пассата.

Стучат часы, небес окно.
Скула у солнца брызжет алым.
День вышел в ночь уже давно,
пустыня стала покрывалом.

Змея ползёт, холодный след.
Шуршит тарантул перебежкой.
Фаланга поменяла цвет,
всё – с поразительною спешкой.

Душа, обвалы катакомб,
рыдай о счастии, жди печали,
здесь город был, но танцы кобр
уж гибель людям предвещали…

Пласты песка, за слоем слой,
всё...

Я словно розовый жасмин,
И алой розы куст
Цвету бескрайностью равнин,
Целуя свежесть уст
Безмерно чуткой тишины--
Сливово - пенный миг,
Стихий четыре стороны,
Ветров солёный крик.
И в вечной зелени листвы,
В прожилках солнца ток,
Бежит, питает с глубины
Земной Любви Исток.
И ароматами бутон,
Открытый всем ветрам,
Вдыхает мира баритон,
На выдох-- фимиам...

Розовым счастьем цветёт снова вишня.
Сладким дурманом проносится день.
Сумрак. Луна гулять вышла
И утопила наш мир в серебре.

Сердце живёт ожиданием чуда,
Дверь широко распахнув для любви.
Будем ласкать нежно друг друга.
Чувства трепещут, как пламя свечи.

Ночь унесёт сокровенные тайны.
Алой зарницей свежести вздох.
За горизонт даль дороги бескрайней
В небе скрывает туман облаков...