Поэзия алый псалтырь

Чего-то ждут. Всегда. Без апелляций.
Салат из новых творческих сенсаций.
Гарнир из вдохновенья полных слов.
Жаркое из святых ума коров.

Их тридцать три. У всех. Ни шага форы.
Но покори за них созвучий горы.
Ты, мол, поэт, тебе подвластны музы.
Им заряди их глоток аркебузы.

За серебро. За гонорар. За плату.
Готовь жаркое. И гарнир к салату.
Ну, просто кок на рифмы корабле,
Как пуделёк – «Вот так нам. Оп! Але!»

И точно в срок. Без промедлений. Спешка!
Но я не Бог...

Растворяя серебро рассвета,
Кто-то кистью водит с алым цветом,
И светлее небо с мигом каждым,
Дышит море, и дыханьем влажным
Обвевает с капельками соли,
На песок накатится с прибоем
И уйдёт, чтоб новою волною
Увлекать всё больше за собою.
Но всё боле небеса в румянце,
Чаек закружились крики в танце,
Не сдержав огня в себе причины,
Сдались моря синие пучины.
Ночь лучами храбро опаляя,
Выгоняя будто демонов из рая,
Вышло солнце из-за горизонта,
Темнь сбежала...

Она явилась в огненных шелках
И с алой розой в черных волосах.
И только мертвенная бледность щек
Мне рассказала, КТО ко мне пришел.
Змеились локоны на мраморных плечах,
И темный отблеск тлел в ее очах.
Она ко мне с улыбкой подошла
И руку ледяную подала.
И я услышала, как где-то за спиной
Упало тело – то, что было мной.
И я за ней безропотно пошла…
А как иначе? Я ведь так ждала!

Фруктово-ягодный закат
Ловило облако припевом,
Оно резвилось невпопад
Раздумьям грузным горных кренов.
И алым пухом обхватя
Зеркальный омут пенной нивы,
Оно плясало, как дитя,
На злобу штормам-исполинам.

Несомо лунною рекою,
Оно забилось в черный сон,
Стог злачных звезд опал мукою,
Когда был ночью подпален.
Умрет сейчас, чтоб в новый день
Отбросить след, небесный странник,
И не стихать в смиренный плен,
И ждать рассвета, как дыханья.

Душа бредет одна в ночи.
Густой, белесый дымный цвет.
Мерцаньем, таящей свечи,
Во тьме, разбрызгивает свет.

По узким улкам, меж домов,
Высоких стен и острых крыш,
Заборов каменных, садов,
И мимо старых темных ниш.

Обходит здания, мосты,
По площадям бредет с тоской,
Среди колонн, аллей пустых
И не найдет себе покой.

А утром белый край земли,
Туман вбирает снова тень,
И солнце алое вдали
Взойдет, отмаливая день…

Где-то там далеко,на восходе миров,
Есть любви беззаветной оазис.
Так тепло,хорошо оказаться бы в нем,
Только сердцу уже не до сказок.
Там в дали на востоке сияет заря,
Алым пламенем вздвигнувшись в небо,
Так светла,но душа не испьет уж тепла,
Жизнь окутана завязью пледа.
Где-то там,где покоя желанная нить,
Мы найдем упоение счастья,
Только чует душа,что придется забыть,
Все надежды и радости масти.
Лишь туда на рассвете уплыла душа,
И оставила тело пустое,
Позабыв обо всем...

Всуе ль исходна, миррой властной
По форме – точечной слезой,
Вельми к безумию причастной,
Сверхдивность с алою стезёй…

По сходу «масляны» исходной
В мир совокупности людской,
Вся явность меры чудотворной
Близка столь вольности земной…

По части тайности природной,
Врата сей сущности чудной –
Вольны (для участи достойной)
В полёте к истине мирской…

08.10.08

Я зову тебя с собой,
Во заоблачные выси.
В раскаленном сердце зной,
Остудишь полетом мысли.

Очертания дворцов,
Сонм стоящие в триумфе,
Ты узришь своим лицом,
Город всех живущих в духе.

Площадь праведного слова,
Братства знания держащих,
Отправляет к миру новых,
В помощь к вере приходящих.

Дальше вход в Алтарь Завета,
Охраняемый огнем,
В центре столп Державы Света,
Всех святых печать на нем.

Рядом сад дерев цветущих,
Ароматов неземных,
С сердцевины...

Октябрятскою звёздочкой,
галстуком шёлковым алым,
Комсомольским значком
на моей Вы сияли груди.
Были в сердце моём.
А теперь Вас не стало, не стало…
Не заменит Христос.
Не заменят цари и вожди.
Эх, Владимир Ильич,
как мы верили вам, как любили!
Вражий класс истребили,
детей и дедов не щадя.
Мы легенду из Вас,
мы икону из Вас сотворили,
Статуй Ваших мильоны
воздвигнув на всех площадях.
Не хотели Вы этого.
Богом Вы быть не пытались.
Но воздетой рукой
указали Вы тот...

Я смакую отчаянье сердца,
Выжигаю полночные стены
Взглядом тусклым.
Во тьму упереться
И раздеться до боли потребно,
Оголив неспокойный рассудок,
Изливаясь железной трубою
На льняного слова обрубок,
Чтоб сойтись с самим собою,
Чтоб проснуться от мокрого душа
Непогод,
И занозой острой
Вырвать сердце больное,
Натужное,
Зашивая в торчащие кости
Сердце свежее, да умелое,
Пусть побитое, да бывалое.
Я ссыхаюсь в застойность бледную,
Чтоб созреть новизною алою.