Поэт из xix века

Как под маской вуали
Скрыт очей дивный свет,
Так в Сети виртуальной
Ты РЕАЛЬНЫЙ поэт.

Ты взлетаешь ночами
На крылатом коне
И пронзаешь лучами
Мрак в несчастной стране.

Сатана во буянстве
В Русь швыряет ножи,
Закоснев в окаянстве
И отчаянной лжи.

От рожденья не веря
В клевету и враньё,
В пасть клыкастого зверя
Ты вонзаешь копьё.

Враг бесовского сброда,
Витязь огненных строк,
Ты святого народа
Православный пророк.

Клеветой не убита
Слава наших побед,
И под вражьи...

Весной размножаются птицы,
Коты и другое зверьё,
И сводит Любовь ягодицы,
И сердце стучит от Неё!

Любовь! Что есть лучше на свете?
Она - наша тема из тем!
С Любви получаются дети,
И множество прочих проблем.

Мычат от Любви коровёшки,
И куры кудахчут с Неё,
И тигры, и малые мошки
И прочее стонет зверьё.

Покорны Ей возрасты всяки -
И юнность и дряхлая плоть,
Дворцы и убоги бараки
Наполнил Любовью Господь.

Из самых глубин, из утробы,
Вылазит Любовь на селе,
И ради Неё...

В форме, суров и смутен,
Честь отдаёт исправно
День – лупоглазый унтер –
Века былого правнук.
Мимо плывут кортежи,
Воют клаксоны страстно,
Слух диссонансом режет
Грубая лесть согласных…

Горьких минут упрёки,
Всхлипы мгновений нежных –
Вечер – угрюмый рокер, -
Живо умчит в безбрежность.
Будет на скользкой трассе
Пиво глотать без страха
И мотоцикл украсит
Черепом перед плахой.

Ночь – королева бала,
Даст разгуляться тайне –
Гейшей в одежде алой
Выйдет на дивный танец...

Жёлтые листья с капота, как снег...
Танец кленовых снежинок -
мода сезона. Мой бронзовый век
топчут подошвы ботинок.

Молодость лета укутана в плащ,
в фазе сомнений планета
сонно вращается... Небо, не плачь
твёрдой проформой сонета.

Капельки слов замедляют свой бег,
голос любимой простужен,
кашляет осень... Мой бронзовый век
тонет в бензиновой луже.

Пока мир статуи лепил,
виня во всех грехах эпохи,
талант не знал творенья сил,
в плену печали и тревоги.

Бог знал.
Бог верил.
Бог любил.
И, преломляя мир для света,
Восьмое чудо сотворил,
и подарил земле поэта.

Поэт словами не играл,
и. видя, как живет планета,
нес людям светлый идеал
Его божественного света.

"Поднимите мне веки", века прошли, изме-
нения внесли, в происходящем, таящем дру-
гие истины, а старые, выкинем, или забудем,
чтобы потом вспомнить,…………… никнем,
преклоняемся, забываемся, что знали, потеря-
ли, не найдём, с горы ком, лавина, оборвала
мозг, с платформы, где нормы, "средоточение"
где, расслабились, в звезду, уставились, на
голубом, небе, сиреневой любви и на крови,
апельсиновым соком запьём, зеленью, огнём,
почему жёлт, от страха, или ещё чьего брака

Ну не идет мне лирика сейчас,
Как будто заковало душу в кольца –
От нежных чувств сегодня мало пользы,
Они летят, не задевая нас!

Жестокий век железками звеня,
Проглатывает нежное пространство
Земной души, и чувств непостоянство,
Среди изменчивости дня.
Уже не трогает меня.

Железный век сжигает все вокруг,
И брат уже не брат,
И друг уже не друг…

И все ж, мечта моя! Просыпь
Души осколки на цветы рассвета,
Верни скорей мою любовь,
В объятьях красоты и света!

Жил - был поэт на склоне лет,
Непризнанный при жизни гений,
Известных, может быть, творений...
Не видевших с рожденья свет.

В толпе затерян лиц безликих,
Бродил сутулясь наугад,
Он узнаваем быть бы рад,
Да не причислен был к великим.

Судьба поэта нелегка -
Всю жизнь играешь чудака.

Старый век свое отвоевал,
Уступая место молодому.
Заняла жизнь новый пьедестал,
Люди в мире любят по-другому.

Век оставил след кровавых войн,
Только солнце не испепелилось
И зовет всех нас на новый бой,
Но зачем? Скажите мне на милость!

Солнце светит ярким фонарем,
Дарит людям радость созиданья,
Но подметил я, что мы живем
Только нами созданным страданьем.

Октябрь 1998

Семь бед – один поэт,
в котором старый, добрый блюз – лучшее лекарство,
где уют – это, он сам, и когда, как по маслу –
к беде, но он, все читает Фауста,
и одними устами творит молитву и проклинает,
любит лесть и за это себя презирать натощак,
думая – для кого стихи, когда кругом одна проза;
он знает, что ничего не знать,
не роднит его с Сократом –
поэтому, локти искусаны, колени разбиты и розы
перебинтованы в сердце стократным
“прости и “живи, пока дают”…