Поход в тибет

Прости, что я тебя любила
Прости за то, что было мило,
Прости за материнскую любовь,
Прости за то, повторялось вновь и вновь.

Прости за то, что я тебя жалела,
И что прощала каждый твой поход налево,
Прости, что слушала с открытым ртом тебя,
Словам твоим внимала как дитя...

Прости за искренность,
Прости меня за сказку,
Что сочинила только для себя,
Прости меня за нежность и за ласку,
Что так хотела выжать из тебя.

Прости меня за откровенность речи,
Прости меня за детские...

В бою ты никогда пощады не просил,
Хоть часто было тяжело – я знаю!
Ты шел всегда вперед и, не жалея сил,
Ты побеждал, порою погибая…

Но ты вставал. За разом раз вставал
И снова рвался в бой, стремясь к заветной цели,
К той самой, чей так образ душу волновал
И гнал вперед – сквозь ураган и нежный звон капели.

Одни твердили все тебе: «Уймись,
Твой путь не принесет тебе успеха.
Пора подумать о себе – смирись,
Забудь про жаркий бой и звон доспехов».

Другие говорили об ином:
«Что...

Осень пришла.

В первый день постучалась,

крупной, холодной росой,

что после ночи прошедшей, осталась...

Уж не походишь босой...

Сеть паутинок за влажным туманом,

в воздухе сером, парит.

Солнце прищурилось на небе рваном,

скудно и вяло блестит.

Зелень с деревьев еще не слетела,

травы желтеть не спешат.

Осень пришла и какое ей дело,

что полдень жаром объят.

Медленно сырость крадется в потемках,

и наползает на день,

отодвигая, куда-то надолго,

лето в...

Опускаюсь наверх, поднимаюсь с небес,
Вижу сладкий огонь выжигающий лес,
Маршируя пою замогильный мотив,
Да безликой души разрезаю нарыв.

Диким криком шепчу, мерзким плачем смеюсь,
За свободы дверьми между стенами жмусь,
Одинокий всегда, но всегда не один,
Сам себе не палач – сам себе Господин!

Не себя, но других презирая в сердцах,
Разбудил в себе смерть, но убил жидкий страх.
Между болью и тьмой пустоту теребя,
В долгожданный поход отправляю себя.

Превращая мечту в...

По Новосибирской вдоль Сенкт-Петербурга...
За узкоколейкой – в рощице просвет...
-- Господа, сходитесь! – И ударил гулко
Выстрел невозвратный – и упал поэт...

Возле тихой рощи катится троллейбус.
Искрами контактов вспыхивает мгла...
Может потому Россия все болеет,
Что она Поэта не уберегла.

Клен осиротелый - поминальной свечкой,
А сентябрьский дождик - по Поэту плач...
В этой тихой роще, здесь, за Черной речкой
Мать-Россию в сердце поразил палач.

В веке-людоеде -- новые...

Синее небо говорит постой,
Но я не могу, я не такой.
Громкие крики, нервные вздохи,
И кажется, что это все не с тобой.
Походят мысли о смерти и боли,
Постепенно превращаясь в спокойное море.
Попыткой суицида меня уже не пугая
Свободно превращают меня во что-то другое...
Степень пустоты позади меня
Ничтожно мала. Уже не вижу огня,
Что жрал давно меня изнутри,
И наконец, хоть на миг, я обрел себя...
Заново строю свой разобраный мозг,
Я вступаю в жизнь, я делаю ход.
Я понял все, когда...

Лунный свет томно трепетен, странен и кроток,
Опускается робко на сталь и бетон,
Пробиваясь настойчиво между высоток
В стекла дремлющих окон, а их миллион.

Интерьер монотонен и скучно невесел,
Привиденьями город на общую нить
На крючках одеяния будней повесил,
С тем, чтоб все эти комнатки соединить.

Лунный свет к этим комнаткам индифферентен,
Он в них взгляды бросает, но брезжущий свет
Интерьерам и времени неконгруэнтен
И потребности в нем обязательной нет.

И сквозь дрему...

Саша, Маша, Ваня, Таня
Собрались идти в поход
В рюкзаки свои набрав
Самых сладких пирогов.
Только вышли на опушку
Рюкзаки свои раскрыли
Пироги свои все съели
И вернулись все домой.


Саша кашу лопает
Мать в ладоши хлопает
Ешь Санюша, молодец
Будешь ты у нас храбрец.

Шагая в холодном тумане,
Мы дом вспоминаем порой,
Который так призрачно манит
Своей неземной добротой.

Уходим, как будто в забвенье,
В тяжелый, опасный поход.
Неясной, расплывчатой тенью
Нас там неизвестное ждет.

Здесь жизни проносятся мимо,
И пули - предвестье смертей.
Война забирает любимых,
Война забирает детей...

В сиропе малиновом плотных материй плывет человек.
Пресытясь обманчивой сладостью, пробует плоть апельсина.
На выбор безвольному -золото Нила иль слезы дорожные...Век
включил светофор изумрудный -лекарство сердечное Сына.
Тюльпан голубой - медный посох до царства Души.
Узка среди речек бушующих горных тропинка.
Добраться до синего, Мудрости моря спешит
в потертой одежде из кожи...А время меняет пластинку.
В мажоре малиновом бодрого "до" повторяется код,
на белом листе новых судеб...