Погост

Над рекой бесконечной,
где заброшенный остров,
от слепого погоста
веет серой бедой.
Там девчонка беспечно,
безнадёжно и просто
моет чёрные косы
стылой мёртвой водой.

Её тонкие руки
ловят лунные блики.
Умирающей птицей
тает призрачный свет.
Бесполезные муки,
одинокие крики,
и отрава струится,
и спасения нет.

Когда солнце взорвется.
во вселенском просторе,
из раскрытой могилы
устремившись в покой,
в тишине засмеётся
эта девочка-горе,
и её песня силы
прозвучит над рекой...

Усадьбу Шолохова ежедневно посещают…
Великого писателя на земле не забывают!
Как он правдиво, - жизнь казачью изложил…
Своим талантом признание заслужил.
Сколь казаков в лихую годину полегло…
Роман перечитываешь... на сердце тяжело.
Как деды, прадеды, - в революцию сражались…
За свои жизни тогда не боялись.
Сколь крови казачьей в степи пролилось…
Сколь в ту лихую годины… мечты не сбылось.
Стремились казаки, - на Дону мирно жить…
Да! Родину Матушку свою не делить.
Как говорится… жить...

В сощуренной июньской лени
Меж яблоневых колоннад
Игриво бродят светотени
И сад на пиксели дробят.

От мохноногого балкона
Прострелом искоса - пленил
Внимательнейший глаз пиона
Из треугольника чернил.

Берёзы над глухим погостом,
Где похоронен Пересвет,
Как снулые вуалехвосты
Полощут жабры в синеве.

Спружинившийся для ловитвы
Их шелестом врасплох застал:
Азартно отбивает ритмы
Конец кошачьего хвоста!

Едва ли всматривались предки,
Инстинкт добычи затая...

Покалечено поколение…
Погибают лучшие, смелые.
Что останется? Поклонение,
Поминальные свечи белые…

Белый свет заалеет кровушкой,
Материнской всплакнёт молитвою.
Коль найдется у горя донышко,
Там сердца матерей разбитые.

Битва братская путь погостами
Устилает, питая ненависть
К славе прошлого, что под звездами
Заплеталась предками в летопись.

Ты Рассея моя, Рассеюшка!
Испокон веков земли вольные.
Семена добра там рассеяны;
Сохрани их от черных воронов.

Баланс равновесия найден,
Разбит эпохальными датами.
Разгоняет вселенский коллайдер
Галактик застывшие атомы.

Парадоксы немыслимой скорости
Ослабляют познания разума.
Озадачат коллапсы до робости,
Указав в безвозвратное азимут.

На погосте, безбожником попранном,
Крест рисует наивная молодость.
А арап, возомнив себя Господом,
Поменял свою совесть на золото.

Старый свет покоряется Новому,
Позабыв свою прежнюю значимость.
Слов свобода цензурой закована,
И война олигархом...

Катится с плахи вечернее солнце.
Плачет палач.
Свесился месяц над ветхим погостом.
Льёт молоко.
Мимо плетутся сухие берёзы.
Сдержанный плач.
Капает с лампы промозглая осень.
В сердце – потоп.

Отзвуки полдня запомнит душа.
Память, как медь.
Берег песчаный, лёгкая шаль
тяжести волн.
Белые цепи созвездий прижали
чёрный рассвет.
Вниз по течению лунный ландшафт.
В лодке – Харон.

Зыбь облаков взвешенной скорбью –
мой потолок.
Воздух пещерный, стены, обои.
На полке – Платон...

На Руси вымирают деревни –
Нет дорог, нет работы, нет газа.
Здесь селились с времён ещё древних,
Но сегодня забыто всё сразу!

Молодёжь уезжает учиться,
Но назад возвращаться не хочет –
Есть где в городе им веселиться,
По желанью, с утра и до ночи!

Никому до деревни нет дела,
Нет стремленья для сельского роста.
А в деревне уже без предела
Расширяются только погосты!

Зарастают поля сорняками,
А на фермера давят налоги.
То, чем Русь выживала веками,
Позабыто под разным...

ПРЕДЧУВСТВИЕ

Случайность измеряется в страницах:
Пустая дверь, обитая часами,
И слышно, как в висках стучится осень.

Там осень известью падет на кафель
И снежной кистью отшлифует камни;
Там снег лежит нетронутой улыбкой.

Улыбки истекают, как песок;
В песчаных куполах разбилось время,
И звездный циферблат струится оземь.

Войди как в точку – в скважину дождя,
И с пальцев обескровленного лета
Сорвется жгут разжатого мгновенья.

1991




НИТИ БАРХАТА

Пронзая тусклый...

Острая звезда-алмаз,
глубину небес пронзая,
вылетела птицей света
из неволи мирозданья.
Из огромного гнезда,
где она томилась пленной,
устремляется, не зная,
что прикована к вселенной.

Охотники неземные
охотятся на планеты -
на лебедей серебристых
в водах молчанья и света.

Вслух малыши-топольки
читают букварь, а ветхий
тополь-учитель качает
в лад им иссохшею веткой.
Теперь на горе далекой,
наверно, играют в кости
покойники: им так скучно
весь век лежать...

I

Северо-западный ветер
всколыхнёт паутину воды.
Ветви споют на ветру
детскими голосами.
Город укроет свои зеркала
под солнцем ноябрьской мглы.
Зима,
как утраченный рай.
Там я искал
твоё отраженье –
где в роскоши тонет закат,
где плачет тень у камина,
где волосы пахнут снегом.

II

Послушай –
тишина за тишиной.
Ночь переходит в ноль,
ноль –
в бесконечность.
И тлеют свечи декабря,
как тает лёд,
и в синеве купается луна,
пока ладони сна
качают колыбель,
и звёздным...