Погибшие

Шар Земной вдаль летит сквозь столетия,
В них витками считая года.
Пятьдесят раз на нём весну встретил я,
Пятьдесят раз зим знал холода.

Снова май, с юга птицы вернулись,
Нам на крыльях весну принесли.
Позади пустота зимних улиц,
На газонах цветы расцвели.

Перемен время всё изменило,
Нет империи где был рождён.
Не спасла её армии сила,
Был Союз на развал обречён.

Не грущу о погибшей империи,
Жаль мне тех кто погиб вместе с ней.
Тех кто свято в её нужность верили,
И в утопию...

На глади моря, пространства без границ, где распростерты крылья,
Пронизанный свободой, ты капля света и тепла, капля дождя и мира.
Нет цели, есть обетование сияния сознания.
И млечный путь, как кровь, стекает из твоей гортани, не раня.
Моряк ты старый, каравелл, или разбившийся пилот – уже неважно.
Ведь знает землю только тот, кто сам поёт, без нот, кто право песни оплатил распятой жизнью.
Ну а теперь в воде – мерцание солнечных свечей, блистанье волн волнует запахом корицы и муската. И...

Здесь мертвых любят более живых.
И, пантеоны трупам воздвигая,
По злой привычке гениев своих
Толпой ханжей в могилу загоняют.

Бездарный хлыщ, петрушка, фарисей
Здесь в раму гения перед толпой рядится.
О подлый мир в украшенных гробницах!
Здесь жизнь кипит – но тлением червей!

Что государство! Даже и семья
На кухнях яд гордыни самомненья
В детей вливает с самого рожденья,
Скотским умом алтарь святой судя.

Покуда дремлют небеса и суд,
Здесь тернии...

Она прошла далеко,
Она прошла укромной
Походочкой высокой
Для неги сладкой, дремной.

При рельсах осиянных
Полуночной луной
В сапожках долгожданных
Она пошла со мной.

И в доме среднерусском
Скрипучем и пустом
Нездешней павой в узком
Жакете входит в дом.

Березовым монисто
Сверкало в сентябре
Как лик луны сребристый
На бархатном бедре.

И кружевные дали
Вдруг ослепляли близь -
И зайчики мелькали
В глазах как кошке «Брысь!»

И длился, длился, длился...

Живут облака.
Слёзы природы.
Память погибшей росы.

Не просит награды
Погибший воин...
Маками кровь на траве.

Истинно нам, то во что верим искренне.
То, за что жизнь, мы готовы отдать.
То, за что будем сражаться неистово.
То, что мы любим и чем смогли стать.

Только что истинно нам, лишь ошибкой,
Может быть людям другим иногда.
И наградив нас презренья улыбкой,
Будут глупцами они звать тогда.

Умно иль глупо, ошибка иль истина,
Разный на это у всех в жизни взгляд.
Всё переменчиво, всё относительно,
То что нам Рай, для иных сущий Ад.

И я призывам давно уж не верю,
Искренних, к счастью...

Дмитрий Александрович Разумовский – воин!
Двенадцатая застава, шестнадцать человек
В живых осталось, война Таджикистана позади.

Июль, заложники Будёновска, он там среди других,
Им приказали «Бородатых» отпустить, и злость
Досада! Он в «Альфу» мечтал попасть, ничем
Не хуже «Вымпел»! Чечня и две войны, участвовал

В освобождении заложников Норд-Оста на Дубровке,
И заповедь – Не важно, где солдату погибать, главное
Не струсить и позором имя, род не замарать. Последнее,
Беслан, сломать...

Я - предков славянских кровинка.
Я - вдовой солдатки слеза,
Заросшей траншеи былинка,
Угасшего боя гроза.

Я - стон молодого солдата
Убитого в первом бою.
Я - чувство внезапной утраты,
Когда похоронку дают.

Я - звёздочки на обелисках,
Упорство советских солдат,
Погибших под Наро-Фоминском,
Не сделав и шагу назад.

Я - горькая радость Победы!
Я - гордость за Русский народ!
И что б я не делал,
И где бы я не был,
Всё Это со мною живёт!

Ушёл не хлопая дверями,
Закрыв их тихо за собой.
Не по английски — я ведь с вами,
Простился в мир уйдя иной.

Нет, нет — ушёл я, а не умер,
Ушёл в чужой мир, а не в смерть.
В него сбежал от жизни бури,
Не в силах злых ветров стерпеть.

Ветрами дом родимый сломан,
В тепле живу в чужом краю.
И в час печали тихо снова,
Здесь песни русские пою.

Я ещё больше стал здесь русским,
Чем там, где жил я средь своих.
Чужой им здесь — и это чувство,
Не даст мне стать одним из них.

Ушёл...