Погибли двое полицейских

Мой милый друг, в тяжелые часы разлуки,
Когда в душе твоей щемит тоска,
Возьми перо в божественные руки
И мысли все излей на полотно листа.

Ты напиши – и сразу легче станет,
И слезы высохнут в глазах твоих.
Ведь любящее сердце не обманет,
Когда печаль разделишь на двоих.

Не избежать душевных нам страданий,
И никогда не будет им конца.
Запомни лишь одно – во время расставаний
На верность проверяются сердца.

Любовь пришла ко мне с зарёй,
Сказала «Здравствуй, Пилигрим!
Устала быть я не собой,
Не прогоняй, поговорим!

Устала портить себе нервы.
Налипло грязи, толстый слой.
И скользкий, цепкий запах спермы!
А раньше розы пахли мной.

Возня, кряхтение в кустах
Или сопение при свечке…
Там разве я? Там правит Трах!
Как у собак во время течки.

Торгуют мной, как свежиной,
Прилюдно выставляя цену.
А я не вздохи под луной!
Я откровение из пены!

Я тайна, чудо для двоих,
Огонь, сжирающий...

Е му сказала: "Сделай выбор;
Реши кто для тебя дороже!"
В моих глазах застыли слезы,
А он не знал, что мне сказать.

Любил двоих он всей душою,
Ведь обе дороги нужны ему.
Смотрела на него с мольбою,
Ждала ответа от него...

Тот выбор сделал он не сразу.
Он дал ответ. Тогда ему сказала я :

"Хочу, чтоб счастливы вы были,
И сильно я люблю тебя...
Малыш, ты выбери другую,
А я уйду, прости меня!"

Тушь и тени… Помада…
Пудры тоненький слой…
Хватит. Что ещё надо
Для Богини такой?

С сапфирами надела серьги,
Платью подобранные в тон,
И на часы взглянула мельком:
Уже пора бы… Где же Он?

Квартира чистотой сверкала;
Напитки на столе, еда…
А за окном уже смеркалось
И первая взошла звезда.

...Как Оленька была прекрасна! –
На Ней сапфиры, серебро;
Платье из тонкого атласа
Второю кожей облекло.

Плеч бархатистость, нежность шеи…
И можно с точностью сказать:
В тот вечер...

Я уж долго брожу под Луною,
Забывая рождения миг.
И все меньше смеюсь и не ною,
Не срываюсь в отчаянный крик.
И накопленный опыт немалый,
На двоих бы хватило сполна, -
Вырывает из рук ветер шалый,
Но приносит обратно волна.
На опасных крутых поворотах
Не кляну ни тюрьму, ни суму.
Но спроси меня просто: «А кто ты?»
Не отвечу – сама не пойму.
Все как будто чего-то скрываю
Неизменно брожу под Луной.
И сама себя вечно терзаю –
Как мне быть с моей юной душой?..

Все говорят, что ад-обитель
Где правит злоба темноты
Но я была в аду и знаю…
В аду лишь двое - Я и ТЫ…
Там ты смеешься, а я плачу…
Там нет огня, там пустота
Знаю, быть не могло иначе
Ведь такова судьба моя…
Здесь образ твой страшнее ночи,
В глазах я вижу зло и ложь,
Кричать теперь уже нет мочи,
Нет, я не плачу, это дождь…
Нет, не страдаю, это стоны
Забытых чувств и вскрытых ран,
А ты забыл меня…как хочешь,
Что ж, высох страсти океан.
Я помню…горечь, раны, крики,
И помню страх в...

Два лебедя жили в пруду.
Отчаянно вместе ныряли ко дну.
Ждали весь день вечернюю мглу,
Чтобы всю ночь смотреть на луну.
Он срывал ей цветы,
Он любил так, как мог.
Исполнял ее все мечты,
Он был счастлив, наверно, как Бог.
Она была рада, что он рядом с ней,
Ему всегда оставалась верна.
И безумно боялась тех дней,
Когда вдруг овдовеет она.
Они жили любя,
Всегда не разлучны были.
Но уже не вспомнит земля,
Тех двоих, что так сильно любили.
Был солнечный, тихий денек...

Поцелуй твоих уст, сравню с нежным величайшим и ярким соблазном,
Что когда-то я в жизни смогла лишь однажды пусть на миг испытать,
Ощущенья, безгранично милы, откровенны, так чисты и прекрасны,
Заставляют сердце биться, а, душу в ярком блаженстве птицей летать.

И я поднимусь над собою, наблюдая, на страсть свою, ангелом свыше,
Восхищенно вздохну, вернусь наслаждаться любовью в тело назад,
Мое тело трепещет, сердце все как-будто радостью некою пышет,
И вмиг понимаю, что для этого чувства...

Написать о любви не --- возможно. Как бред,
Благоухающий Кристиан Диором,
Как выпрыгнуть из-под колес несуществующих карет
Или запеть одному - хором.

Есть чуть давящий спазм посредине груди.
Эта опухоль - жизнь изнутри, как лисенок наружу,
Проедает меня, оставляя меня позади.
Я стою опустевший,
Выпустив душу, -
А она, словно тень у романтиков,
Выбирает свои пути.


***


Уходишь. Провожаю.
Раздерну шторы. Пять утра.
Мне тебя жалко.
А ты одежду, как ноты с пюпитра.

Да...

но приятно иногда
поговорить
с девушкой
в прятки играешь в платяном шкафу
даже в том случае
если человек в результате своей болезни
становится невыносимым
пожалуй
в меньшинстве своем окажется
не спрятавшаяся
но сбежавший
берущий в гардеробе пальто и тут же рвущий
на себя вожжи

на дороге будто из-под земли
вырастают
двое детей
мальчик трудолюбиво печатающий миниатюрную газету
девочка вниз головой летящая в пруд