Поездом в Карловы Вары

Не знаю, есть удар сильней,
Чем нам любимые наносят?
Лишь в череду тоскливых днейСила его тебя уносит.

Осознае"м ли то, что мы
Опустошаем сердце людям,
По сути, близким и родным,
И больше рядом их не будет.

Зачем плевать в душу другому?
Он так бы поступил с тобой?
Зачем терзать сердце родного,
Испепеляющей игрой?

Не уж то нет ни состроданья,
Ни добродушья, ни тепла...
Как можем помнить лишь плохое,
Свою любовь спалив до тла?

Осознае"м, что в жизни нашей
Все возвращяется...

Поверишь, не поверишь ли,
За реками, за морем ли,
За дальними долинами,
В заморской стороне
В сухой и жаркой прерии,
Не львы, не инфузории,
Живут сосиски длинные
С полоской на спине.

Они совсем не страшные,
Но, от природы, дикие.
Грызут столбы и колышки
С гвоздями или без.
Едят ботинки с кашею,
Колючки с ежевикою
И бегают на солнышке,
Нагуливая вес.

За ними ходят с вилками
Охотники усатые,
Их сантиметром меряют
И садят в майонез.
Но, пойманные силою,
Сосиски полосатые...

Мне двадцать лет.
Варю обед,
В кармане пачка сигарет,
А пьяный с вечера сосед
Поет в десятый раз куплет
О том, что денег больше нет.
Под вечер ты. Букет, привет,
И в комнате погаснет свет.
Дежурное «люблю» в ответ,
И сладкий полупьяный бред…
Будильник, заспанный рассвет,
Кушетка, кофе, теплый плед,
Кулек конфет
И книга: Фет –
Открытый заново поэт.
Троллейбус, университет,
Друзья, прокуренный буфет.
И на стене затертый след
Строки: «Апрель…Мне двадцать лет…»

За всю оставшуюся жизнь
Не напишу уже ни строчки...
Стихи я буду просто шить,
Как платье для любимой дочки.

На всю оставшуюся жизнь,
Уж не скажу "ЛЮБЛЮ" другому...
В стихах я буду просто жить,
Как в теплом и уютном доме.

На всю оставшуюся жизнь,
До дна последнего мгновенья...
Хочу с тобою рядом быть,
И для тебя варить варенье.

Коченеет ворон...
Страшен бури вой...
Спит на круче черной
Нар, аул глухой.

Долгой ночью лучше,
Чем тяжелым днем...
Светится на круче
Сакля огоньком.

На краю аула
В брошенном хлеву
Нищета согнула
Горькую вдову.

Горе истерзало –
Где уж тут до сна?
Над огнем устало
Возится она.

На полу холодном –
Кто в тряпье, кто так –
Пять сирот голодных
Смотрят на очаг.

Даже волка косит
Голод в холода.
Злая смерть уносит
Слабых без труда.

«Ну, не плачьте! –
Грустно говорит...

Как утром нахлынули чувства,
Как пчелы на спелый арбуз
Хозяйка твоя, от искусства,
Хлебает созревший конфуз...

КАПИТАН, ХОЧУ спать.
==================

Экспромт (мой ответ)

*

По утру, нахлынули чувства, -
Как пчёлы на спелый арбуз…
Какое там к чёрту искусство,
Стихи, блин, и прочая чушь…

Как волк, потянулся в постели,
Лап-лап, а волчица – тю-тю…
Придётся понежиться в лени,
Мечтая, - в конверт, с орхидеей,
По почте отправить, люблю…

И, ждать, предвкушая, как с мели...

Есть за лесом на опушке,
Избушка у старушки,
А также ступа-вертолет,
И даже коврик-самолет!
Так же там еще живет,
Большой сиамский черный кот.
Старушка по ночам колдуя,
То на свечу свою подует,
Варя волшебный элексир.
То заклинанья вновь читая,
Траву бросает в свой отвар.
Под утро спать она ложится,
И сладко сны ей будут снится.
И так она давно живет,
А с ней сиамский черный кот.

пaхнет уютом
в твоей старой рубашке
варю тебе кофе

Я гулял по цементным мешкам,
Из ушей вынимал ананасы,
По пожарным гадая кишкам
О судьбе человеческой расы.

Я смотрел, как кончаются дни,
Как качаются в море медузы,
Как уходят на небо огни,
Разорвав тяготения узы.

С аквалангом ловил саранчу,
В перьях ангела строил запруды,
А потом от камней по лучу
Убегал на алмазные груды.

На дельфинах расчесывал мех,
Рвал тельняшку у моря в загуле,
Становился красивым как снег,
Если видел вращение пули.

И когда все варили уху,
Уходил в...

Холодный мир кривых зеркал,
Что отражает тайны глаз
Он как и небо так же мал
И создан он из кучки фраз.

Как злой колдун, что варит зелье
Под нос проклятье бормоча,
Гниющий мир в холодной келье
Готовит чай для палача.

И тихий плач зеркал холодных
Здесь глушит крик души.
Играют марш для глаз голодных
Здесь все молитвы хороши.

Кровавый дождь для тел зеркальных
Вновь наполняют мой бокал
Колода старых карт игральных
И вновь я свету проиграл...