Подросли без него

Всегда будет кому отдать,
Всегда будет кому помочь.
Слава Богу, что это так,
Только так изгоняется ночь.

Только так разгоняется мрак
Наших душ, зажиревших в тепле.
Боже, дай мне кому помочь,
Без него нету счастья мне!

В каждом движенье истома и нега,
ласка и нежность, намек на любовь.
Где бы ты ни был, что б ты ни делал,
эта истома осталась со мной.

НОЧЬ.
Машин сейчас не меньше,
Чем утром в воскресенье, почему-то.
И почему-то мне не спиться боле,
Сижу на подоконнике, смотрю.
И почему-то, свесив ноги.

УЛИЦА.
Больница - она же церковь почему-то
Кресты - и почему-то с месяцами,
Табличка с названием проспекта
И почему-то синяя, как Velleroy & Bosh
(в оригинальном прочтении "Босх")
ФОНАРЬ.
Мой вечный реквием, не по моей мечте!
Луну теперь не видно, почему-то
И почему-то ты когда умрешь,
Начнешь опять сначала!
И почему-то...

В нашем море суетном,
Лодки разные у всех.
Но к своей мечте заветной,
Каждый хочет доплыть без помех.

Каждый хочет, чтобы ветром любви -
Были наполнены паруса.
Ведь в каждом из нас и во всех уголках земли -
Живёт Дух Любви, им наделили нас небеса.

Но суетою,
Пойман был небесный ветер.
И никто не живёт уже душою,
На этом белом свете.

Перед штормом и бурей,
Обычно штиль на море.
А суета посмотрела хмуро
И вот уже зыбь на воде,
Как буревестник горя.

Ломают лодки...

Сижу одна во мраке ночи,
Лишь пламя нежное свечи
Ласкает светом мои очи,
И сердце бешено стучит.

Не стучи так больно, Сердце,
Не терзай груди моей,
Ты ведь знаешь, к твоей дверце
Ключик спрятан от людей,

Спрятан он от зла людского,
От ненужной суеты,
Спрятан глубже дна морского,
Сердце, это знаешь ты.

Сердцу легче под запором -
Не проникнет боль в него...
Обнести его забором -
Безопаснее всего.

Ну а как же быть с любовью?
На вопрос тот есть ответ...
Счастье не сравнимо...

Когда-нибудь я вспомню, как покорно
Каштан зеленый с ветром танцевал,
Как стан древесный воздух обнимал,
Вдаль улететь с собою приглашая словно.

Я вспомню их печальный разговор:
Тревожный шелест листьев над забором,
Словно последний из последних разговоров,
Когда рвалась стихия на простор.

Своим величьем ветер охмеленный,
Взахлеб он пел про дальние леса,
Где голубее и светлее небеса,
Где зеленее у деревьев пляшут кроны.

Он пел про разноцветные холмы,
Про шум реки и моря...

Ботичелли вешает крылья на стул, рук
вчетверо сложенный холст,
устало ложатся в палитру краски,
кисти истрепаны – он долго ловил момент
рождения Венеры.. Но так и не поймал.
Натурщица ушла. А он остался, падший ангел,
смотреть, не отрываясь от окна,
На смутную звезду, на чей-то Вифлием.
Был от рожденья нем. И от него же сед.
Как падший, больше человек, чем те, другие.
А утром – кисти, крылья, краски, холст,
Венера толстозадая в меха рядится,
Вот-вот родится, нечаянным мазком,
Но...

Град, как жемчужина в ларце,
Рожден во тьме веков,
Стоит он на границе
Седых материков.

Суров и неприступен
Для злобы и вражды,
Для доброты открыт он
И полон красоты.


Его хранит десница
И бога и времен,
И потому он снится
Всем, кто в него влюблен.

Природы-матушки капризная девица.
Весна красна, весна-царица,
Увидев хмурый небосвод,
Опять проспала свой черед.

От сладкой неги пробудиться
Она не в силах. Уж апрель.

Весна вставай! Так не годится.
Оставь привычную постель.
Пришла пора во всю трудиться.

Ты яркой зеленью раскрась
Поля, леса, луга.
И мы оттаем, помолясь,
Забудем про снега.

Не станем мы тебя бранить,
Что опоздала вновь.
Спряди невидимую нить,
Чтобы соткать любовь.

Сшей паруса. Попробуй внять
Канонам...

Я хочу просыпаться с рассветом,
Встать с постели, запомнив сны.
Я хочу жить так в мире этом,
Чтоб не знать за собой вины.

Я хочу быть богатым настолько,
Чтоб достаток не тяготил.
И, хочу кушать вкусно, но только,
Чтобы лишнего не поглотил.

Я хочу быть спортивным и стройным,
Несмотря на свои года.
Я хочу быть всегда спокойным
Рассудительным быть всегда.

Я хочу, чтоб в мою квартиру
Никогда не проникли воры,
Чтоб когда-нибудь в этом мире
Позабыли замки и заборы.

Я хочу...