Подмосковье проеду потом

В последнее лето
Мы встретились где-то,
И вспомнили светлые дни.
Как будто мы снова
Играем у дома,
В котором все вместе росли.
В котором мы жили,
Страдали, любили,
И в даль уходили потом.
Но вновь возвращались
К причалам печали
Которыми был для нас дом.
Мы думали - где-то,
Вдали от рассвета,
Где нет наших пролитых слез,
Живет наше счастье,
Любви сладострастье,
И берег потерянных грез.
И мы уходили,
По миру бродили,
Искали потерянный рай.
И вновь возвращались,
И снова...

У меня нет слов для тебя…
Я сейчас хочу только молчать
И смотреть тебе прямо в глаза,
И за руку тебя держать…

Я хочу это прямо сейчас,
Потому что до смерти боюсь,
Что завтра не будет “нас”
И от жизни я отрекусь…

Отрекусь, потому что нельзя
Прикоснуться к своей мечте,
А затем, потеряв навсегда,
Жить пустым на этой земле…

Шёл без слов по склону слон
Нёс в село ослу весло,
Пусть осёл навеселе
Развлекается в селе.

Рос на склоне лес из лип,
Слон случайно в листья влип
И подумал: - зря я влез
В этот очень липкий лес-

А потом, прищурясь зло,
Приподнял осла весло
И со всех слоновьих сил
На деревья опустил.

Стало меньше лип число,
Но ослу не повезло,
Потому что слон узлом
Завязал его весло.

…И не надо даров, и не надо наград,
Я без маски прейду на твой маскарад,
Я прейду, потому что должен прейти,
И зажечь в глазах мертвых живые огни.
А потом, растворившись в сиянии сна,
Стать все во лишь историей старого дня.

Я не знаю, зачем это выпало мне,
Почему среди смеха я в тишине,
Отчего в глубине моей старой души
Я мечтаю уйти с этой грешной земли.

И не будет слез и печальный роз,
Просто в миг погаснут мириады звезд,
Упадут с небес в бездну стылой тоски,
Разбивая собой...

Ты прости мне все грехи мои,
Все грехи я совершил невольно.
Потому что волею своей
Пребываю я в Тебе, довольный.

Потому что я Тебя люблю
Самой чистою и искренней любовью.
И прошу Тебя: прости мне все грехи,
Чтоб душа моя всегда была спокойна.

Чтоб душа моя всегда могла бы жить
Самою простою в мире жизнью.
И любить, любить Тебя, любить
До последней – не-печальной тризны.

Непечальной от того, что мы
После тризны встретимся с Тобою.
Ты прости мне все грехи мои
И омой меня Своей...

Я – ничей:
Ни жены, ни друзей.
Я – ничей:
Ни вещей, ни страстей.
Я – ничей:
Ни чужой и ни свой.
Над планетой лечу
Голубою звездой,
И взорвусь тишиной.

Я – ничей:
Сто дверей, сто свечей.
Я – ничей:
Сто окон, сто путей.
Я – ничей,
Если хочешь – приму,
Чем смогу – помогу,
Но ничей.
Ни о чём не прошу.

Я – ни чей.
Вороньё надо мной.
Я – ничей,
Как осколок шальной.
Я – ничей,
И я всех:
Я любого люблю,
Потому что ничей,
Потому что горю,
И кого-то храню.

Я – ничей...

В волнении слегка дрожащими руками,
Я разрываю тонкий лиственный покров
И капли пота смахиваю над глазами,
Опять ажиотаж - он далеко не нов.

Найти! - вот страсть, достойная оплаты,
Надеюсь я детектор верно применил,
Найти! - успешно в ход пошла лопата,
Соленый-сладкий пот, глаза уже залил.

Какая сладостная тайна скрыта там?
В момент, гонимый страстью, пал я нА земь,
А яма, ого-го, уже под стать вратам,
Два на два, скоро будет восемь нА семь.

Да, тяжко - как же я устал и есть...

Мне надоело душу изливать карандашом,
Чтоб через время уничтожить мысли,
Чтобы, не вспомнив, не всплакнуть потом
О прошлой, чем-то лучшей жизни.

Мне надоело плакать и смеяться
О том, что знаю и чего не знаю я,
О том чего я жду и чем хочу казаться,
К чему стремлюсь, чего не достигаю я.

Мне надоело ждать и верить грезам,
Которые почти всегда наивны и пусты:
Мечты, в которых никогда не вянут розы,
Которые мне не подаришь ты…

Мне надоело с завистью бороться,
Которой быть не может...

Мы Вас приветствуем, увы, не в модном стиле!
Но как могли, хотим вам пожелать!
И как смогли, не будьте вы в придире,
Слова от сердца и душой сказать!

О женщины! Своею красотою,
Вы всех мужчин свели с ума!
Мы в любим вас и этого не скроем,
И вряд ли б скрыли, это знать судьба!

Не выразить словами то, что в сердце,
Своими мыслями возносим дам
И потому позвольте, вместе с сердцем,
Все эти строки посвящаем вам!

Пусть каждый день приносит вам удачу,
Богатство в дом и преданных...

Мне страшно быть,
еще страшней не быть.
Быть страшно потому,
что вектор бытия
в небытие берет начало
в небытие вонзаясь острием.
Не быть же страшно потому,
что очень быть люблю
и ради своего существованья убью,
предам и погублю.