Подъёмы спуски

Лирическая грусть лиловая, как вечер.
В нём маревом дрожит испуганная тьма.
Ласкает кроны лип устало тихий ветер.
Спускается на луг берёзовый туман.

Застенчивый закат упрятался за лесом,
Оставив поцелуй на лицах облаков.
Бледнеет в небесах повеса-полумесяц,
Флиртуя с парой ив над тихою рекой.

Постой ещё чуть-чуть, вдыхая воздух пряный,
Дождись своей звезды, что капелькой, как ртуть,
Над отблеском зари запляшет полупьяно.
В лиловой полутьме – лирическая грусть…

Солнечный свет живет в опавших листьях,
Лучом пронизывает локоны берез.
Распутный ветер, кажется, влюбился
В осенний взгляд и золото волос.

Спускаясь вниз на тонкой паутинке,
К руке стремится капелька дождя.
В осколках луж меняются картинки,
Воспламеняя отблески огня.

Обворожительно танцует осень,
Едва касаясь поступью земли.
И, наблюдая, мучаюсь вопросом:
Чем с нею так близки и схожи мы?

Божественна, слегка туманна,
Тиха, мудра, и, вдруг… такая страсть!!!
Она родная и...

Свет музыки, сиянье звука,
Лёд пламени и жар ночи.
Разлука - вроде не разлука,
Свет сердца от родной свечи.

Бывает взлёт подобен мигу,
А спуск дорогой в гору.
Улыбка милая к лицу
Бывает очень подлецу.

Правдоподобию мы верим -
Лишь ложь правдоподобна!
А, правда, молча за столом,
Отсиживается скромно.

Бывает день длинною в жизнь,
Бывает жизнь ничтожна.
Речей сладчайших желчь
Бывает очень осторожна.

Овцой наряжен серый волк
И волком злым овечка.
Зачем всё это? В...

Кто – то дергал струны, кто – то пел куплеты
И просил на шляпу, бледный и больной.
Тонкие причуды, женские браслеты,
Маленькие четки с буквенной резьбой.
Громкий зычный голос и немного грубый,
Продавца мороженого неохотный бас,
И, напротив, дама, сжав сухие губы,
Смотрит, на сыночка не спуская глаз.
А её сыночек, позабыв о маме,
Позабылся в мыслях в карточной игре:
Так туза подбросить или кинуть даму,
Может быть десятку? Надо – позарез.
А в вагоне жарко, а в окошке лето,
И бежит...

Я не буду спускаться на землю
Мне и в небе парить хорошо
Я останусь верен надежде
У меня не отнимет никто

Веру в звёзды и в дивное лето
Веру в ясный солнечный день
В океане лазурного света
Нежный бриз, - покровитель морей.

И в бездне бирюзового цвета
Я увижу прекрасный лик
Чудеса бесконечного света
Тот священный и радостный миг,

Как ступлю я на землю счастья,
Как душа запоёт звеня
И уйдут в небытие все ненастья
Дар,
Настоящей свободы,
Познаю я.

Я не знаю, что будет со мною в аду,
Только в рай мне дорога закрыта.
Ах ты жизнь непутёвая. В тленном бреду,
Кружит вихрь чей-то череп разбитый.

В чёрных дырах глазниц, отражая скелет,
Пустота, как в кладбищенской роще.
Не во мне ль умирает вчерашний рассвет,
Не мои ль - эти бренные мощи.

Не свою ли я вытравил слабую плоть,
Перегаром душистого хмеля,
Одержимый желаньем тоску побороть
Мутной чаркой большого похмелья.

В зеркале, кровью окрашенных луж,
Свои солнце полощет руки...

Жили-были бобр с бобрихой
В заводи завидно тихой.
Запасали впрок кору,
Ветки, стружку и траву,
Чтобы зимними ночами
С полными спать животами.
Лучше сытостью томясь
Ждать весну, не торопясь,
Чем придумывать диету,
Отослав гурманство к лету.
Этой думою они
Наполняли жизни дни.
Надобно сказать: бобриха
Знала сколько стоит лихо
И заставила бобра
Видеть, как она добра,
Как она его лелеет,
Всюду за него радеет,
Не жалеет для него
Красноречья своего.
Её ценные советы
Были ею же...

Баю - баю.
Ночь спускается опять.
Лягу с краю,
Чтоб не смог ты тихо встать.

Так приятней,
Когда храп твой за спиной.
Аккуратней.
Не задень ковер стенной.

Засыпай.
Пойду, сейчас, запру я дверь.
Баю-Бай.
Не сможешь ты сбежать, теперь.

Не крутись.
Вернулся Светкин муж домой.
Улыбнись.
Придется спать тебе со мной.

Пить охота?
Ты лежишь, а сна все нет?
Плохо? То-то!
Водка спрятана в буфет.

День погожий
Будет завтра. Спи, пьянье.
Ну и рожа.
Горе горькое мое...

Над гибелью «Курска» сомнений нагрузка,
Над гибелью «Курска» - туман.
И весь экипаж после скорбного спуска
Под землю, в ночной океан

Взывает к нам, просит о помощи, братцы,
Он просит сегодня во всем разобраться-
Зачем же такое могло состояться,
Зачем этот вечный обман?!

Их светлые души над морем и сушей
Все видят встречая День флота.
Не судят нас за наше к ним равнодушье,
Надеясь, что все же разбудят кого-то.

Их души летают невидимой стаей
И тщатся последней надеждой,
Что...

Сколько нам ещё осталось жить?
Прогуляться или проползти?
Или плакать, или не тужить?
Но другого нет, увы, пути.

Путь – один, его – не выбирать.
Нам спускают сверху разнарядку.
В ней есть срок, когда нам умирать:
Кто, когда и время, по порядку.

Перенос же срока невозможен.
Есть живая очередь на смерть.
Даже если очень осторожен,
Всех нас ждет одна земная твердь.

Время на погосты цены взвинтит,
Но никто не хочет знать свою судьбу.
Знать, когда наиважнейший винтик
В теле...