Подъёмы спуски

Ты прости, мне желанье уйти,
Ты прости, мне минутную слабость.
Просто враз, всё сдавило в пути,
И на миг, смогла верх взять усталость.

Так бывает – и сильные тоже,
Иногда, всё ж дают слабину.
Когда мир, их ломая корёжит,
Нервы в них, натянув как струну.

Когда каждый день – горсть неурядиц,
И летит, в мире всё кувырком.
И жизнь пляшет, безумия танец,
И добро, вдруг становится злом.

И сильней меня, людям знакомо,
Нежелание жить, в миг такой.
Когда сил, нет уже для подъёма,
Из...

Под небом море, ветры вольны;
Гора античного царя
Укрыта ласкового солнца
Восходом... Я люблю тебя,
Живой Пантикапей Боспорский,
Мой город, древностей музей;
Мозаикой эпох, народов
Богат и славен. Город Керчь:
Могучих скифов мир далёкий,
Эллады мудрой век златой,
Турецкой крепости восходы,
Форпост Руси моей святой.
Здесь люди, камни, ветры, море –
Истории подъём крутой –
Тысячилетия впитали...
Хранится память... Город мой,
Избранника стопа святая
Оставила навечно след...

Падал, падал, и вот уже дно.
Хотя, ещё можно ниже.
Но не бойся, не страшно оно,
Когда есть посылы свыше.
Стоп. Оглянись. Клетки нет вокруг.
Открыта дорога к взлёту.
Держит тебя здесь только испуг,
Твоя неготовность к полёту.

А в вышине заждались тебя,
Семья там из душ родная.
Ту помощь ты отвергал всегда,
Ходил поминутно у края.
Ошибся, схитрил, в бездну упал,
Падение спутав с полётом.
Просто не жил, а душой умирал,
Не верил таинственным взлётам.

Теперь ощути крылья свои...

Кофе-машина мне глазом моргнёт,
Напомнит, о том, что магия ждёт!
Подумаешь, в прошлом осталась метла,
Подумаешь, русская печь в забытье отбыла.

На кухне – я маг, и волшебник огня,
Себе зельевар и алхимик всегда!
Сейчас всё смешаю, взобью, растолку,
Над тестом секретное слово шепну,
И будут мои пироги подходить,
И станет взвар вкусный манить и кружить.

Соль в очищенье, сода к подъёму,
И магия счастья для доброго дома
Придёт, окружит, напоит силой древней,
Подарит азарта миг...

Ты другого полюбила,
Ему сердце отдалА.
И тем жизнь мою разбила,
Выжгла душу мне дотла.

И печаль слезы горючей,
Надул ветер в глубь очей.
И мир стал мне чёрной тучей,
Темней мрака мглы ночей.

И забыл я радость жизни,
Яркость чувств и бодрость дел.
Тени тусклой и неслышной,
Уподобиться сумел.

Перестал я петь о вечном,
И быть лёгким на подъём.
Стал характер во мне желчным,
И нет счастья мне ни в чём.

Всё прошло, душа остыла,
В прогоревших нет тепла.
Ты другого полюбила...

Сознание есть в чём-то та же засеваемая нива,
Где мысли собственные наши – словно нежные ростки.
Чтоб были всходы и обильны, и в подъёме высоки
И не глушила лебеда их да крапива, –
Трудиться следует над ней денно и нощно, кропотливо,
Без устали выпалывая сорняки;
А чтобы все усилья не были напрасны, нелегки, –
Всегда стремиться мыслить просто – и тем более красиво!

Ничто не может быть без ведома всевидящей Судьбы –
Ни случай, ни отдельный факт, ни стран подъёмы иль паденья.
В игре стихийных сил иль кажущемся хаосе борьбы,
Как и во всём, есть направляющая воля Провиденья.
И в наш действительно научный век не будут ли грубы
И примитивны на историю иные представленья –
Ведь уж одной причинно-следственною связью без труда
Весь Космос, словно монолит единый, спаян навсегда.

От выходного к выходному,
Иду по будничной тропе.
Ум в безразличия пав кому,
Собой в себе живёт в толпе.

И снова понедельник серый,
И в пять утра опять подъём.
Смотрю в грядущий день без веры,
Что ждёт удача меня в нём.

Опять привычных дел суетность,
День, где друзей нет средь коллег.
В нём жизни будничной инертность,
И в никуда сквозь время бег.

Борьбой с текучкой проблем быта,
Наполнен путь бесцельных дней.
Нет — радость жизни не забыта,
Но краски — стали в ней тусклей...

Не даёт жизнь создать запаса,
Все излишки в себя берёт.
У Земли, проблем держит масса,
Запрещая душе полёт.

Позабыл я покоя время,
Когда грудью я всей дышал.
Когда бремя своих проблем я,
Наказанием не считал.

Тогда верил я в мир хороший,
Тогда лёгок был на подъём.
И мне тяжкою не был ношей,
Груз забот, в малом и в большом.

И мне всё во всём в прибыль было,
Думал я, будет так всегда.
Но ушла в годы, жизни сила,
Как в зыбучий песок вода.

Поистратился, а запаса,
Не даёт...

Часть 14

В совхозе Калининском в 80 -м году, трудилось 623-и рабочих,
Без административных, торговых людей и прочих…
В земледелии и животноводстве в районе 5529-ть человек,
Такой в Брежневские времена тогда у казаков был век.

Зерновых уборочных комбайнов было 45-ть, а в районе 387-мь
единиц…
Такая в уборочной страде в 1980-том году была жизнь!
От комбайнов отвозить зерно на тока, не хватало машин…
Армию в уборку подключали,- чтоб высоких добиться вершин.

На открытые тока буртами...