Подаяния нищему

Российский наш народ не обижайся
И с жизней на земле ты попрощайся...
Так как улучшений в России не видать
О них лишь можно на кладбище мечтать...
Что плохо мы в России здесь живём
Читая, здесь надгробия узнаем,
Кто сколько прожил на Российской здесь земле
Ушел из жизни к небесной меркнущей звезде...
Если поглядеть на это кладбище
Оно как родное для простого народа пристанище...
Для нищих и всех больных
И даже очень молодых...
В двухтысячном двенадцатом году... кладбище усиленно...

В Петровке был здесь садик!
Во дворе рос виноградник...
Площадка детская была,
Но вот куда-то с перестройкою
она сплыла.
Дети с радостью в детсад ходили!
Но садик, как видим, развалили...
Дети в садике стремились подрасти
скорей!
Чтобы взрослыми стать побыстрей.
Данный садик много вырастил детей
И освобождал в дневное время
матерей...
Чтоб на работу они все ходили!
Стране трудом пользу они приносили.
Но вдруг, откуда не возьмись!
Перестройка в Союз явись...
Да! Так страну...

Россия милая держись !
Цены устремились ввысь...
И на всё ведь так растут,
Что Россиянам придёт капут...
Хоть кой кому зарплату и подняли
Все равно они останутся с нулями...
За нуль ни чёты не возьмёшь
За нищим на кладбище пойдёшь...
Вот такой в России беспредел
И это ещё не весь удел...
Видать Россию заказали,
Чтоб её уничтожали...

Серость, повседневность, тусклость, зингер,
восхожденье, тайн не стало, и лоскут, что
голову накрыл, как платок, как покрывало,
валом, (а волна? разлилась, растеклась, расп-
устила жгут), костров знаменье, от огня, ог-
нища, отупенье, (жгут, костры, пожарник
возмущён, он отставлен, отлучён, водной
гладью), рябь, (волна), коля, саша, юра, бе-
лизна, тысяча? семёрка, тройка, туз, дама, та,
что пикой поразила, «герман, золото, где бы-
ло?» блики, утра, ранняя пора, белых, жёлтых...

Не подходи к словам. Не помолившись.
Не соглашайся темами мельчать.

Вчера был день —
для тостов, вирш и лирик.
Сегодня нужно просто помолчать.


Не трогай край светлеющего неба.
Найди работу на земле — рукам.

А облако внатяг уйдет. Как нельма.
Так дай отнереститься облакам!!


Пусть целина листа — побудет белой…
не начатой…

Молись.
Борись.
Светай.

И если что: с войны вернись — с победой.
И в совести сынишку воспитай.


И пусть другие
на словах
судачат.

Не...

К кому любовь привязывает нас?
К здоровым,
Умным, иль калекам.
Открытым. C тайной.
Иль чей бас,
Звучит всю ночь,
Как контрабас…

Или к тому,
Кто благодать несет,
Как преданный
Слепой фанат.
Не знаем,
Нищий иль богат?

Любовь в дверях
Не будет ждать
Ее уж не придется выбирать

10 (Альтернатива)
Небо, поющие в тональности мирно спящих сосен, невод заброшенного за облака полночного взгляда, дружелюбный холод чёрной реки, кормящейся с ладони лета – без тебя – бездыханный песок; с тобой – сладкая боль нежного самоубийства.

11 (Грех)
Грешные маки – твои уста; грешное солнце – в твоих волосах; грешные травы – твои глаза; грешная вьюга – крылья твои; грешный туман – твои ладони; грешный закат – твоё молчанье; грешная ночь – твои слова; грешная осень – твои мечты; тайна...

О, Быков Леонид,
Что знаем мы
О нём?! Гранит
Чело венчает и сонмы,

«Сень и сон»,
России гражданин,
Высокий интеллект,
Он сердцем исполин!

Защитник правды и свобод,
А сердце любит, болит,
Горит, страдает за народ!
Правительство он злит,

Своим неукротимым нравом,
И часто шагает напролом,
Назло партийным выскочкам.
Шедевры создаёт и оговорам

Не верит! Сломать решают,
И ставят деточкам его диагноз - безумие,
И Дух ломают, и уязвить желают,
И сердце надорвать...

Выхожу я в путь, открытый взорам,
Ветер гнёт упругие кусты,
Битый камень лёг по косогорам,
Жёлтой глины скудные пласты.

Разгулялась осень в мокрых долах,
Обнажила кладбища земли,
Но густых рябин в проезжих сёлах
Красный цвет зареет издали.

Вот оно, моё веселье, пляшет
И звенит, звенит, в кустах пропав!
И вдали, вдали призывно машет
Твой узорный, твой цветной рукав.

Кто взманил меня на путь знакомый,
Усмехнулся мне в окно тюрьмы?
Или — каменным путём влекомый...

Что может быть важнее печали и чище слёз,
бессмертнее смерти и ненадёжней дыханья в груди –
горсточка горечи на язычке кисти, скользнувшей
падающей звездой в недописанную картину
по живому сердцу.
Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь –
кружится часовой механизм, проверяя на прочность
вестибулярный узел. Кто умирающему мгновению
подарит вторую жизнь, подарит бессмертие,
как не тот неистовый нищий, расточительный на порок,
но жадный до невинного взгляда безумца.

В...