Под куполом

Веки крепко смежены,
Припорошенные болью.
Темно-желтый серп луны,
Что венчает колокольню,

Будто странный гнутый крест -
Ненавистный жуткий жупел -
Тени разбросав окрест,
Щупальцами гладит купол,

Оставляя шрамов след.
Неподвижны звезды в небе.
Полуночный мерзкий бред.
Пик неволи, страха гребень.

С болью в горле, с гитарой в руке
Я стою на осколках заката.
И в далёком моём далеке
Слёзы смоют былые утраты.

Купол неба качнётся вдали,
И надежду весна приумножит.
В этой бархатной зимней пыли
Ностальгия мне сердце тревожит.

Дождь целует остатки тепла,
Каждый вздох наполняя мечтами.
Растворяется серая мгла,
Я ловлю твои мысли губами.

Звёзды падают в пламя костра
И, дождём осыпаясь бесшумным,
Улетают, как сны, в никуда,
Поглощаясь сиянием лунным.

Пальцы тонкие тронут...

Что случилось, я не знаю,
Знаю лишь теперь одно:
Сердце пламенно пленилось,
Говорит теперь оно.
Пролетело много время,
Но любви не зная бремя,
Я гуляла и ждала,
Что ОНО само придет,
А затем меня найдет.
Но напрасны те надежды,
И не будет так как прежде.
Что случилось? Признаюсь...
Но уже сама, не сердце,
И при этом не стыжусь,
В новый мир открыта дрерца.
Что за мир, сама не знаю,
Я лишь смутно представляю:
Вижу дальние равнины,
Купола и гор вершины,
Милого карикатуру
И...

Там вечность вечная.
Не «масленое масло».
Полунамеком след былых богов.
И каменные купола стогов
На ниве смерти,
Или жизни страстной.

Там жажда вечная.
И профиль в небеса
Прекрасной и мистической Соноры.
Святую песню на святые горы
Уносят золотые
Голоса.

Там дружба вечная.
Встречай её, иди.
Мне кажется? Иль, точно, грянул выстрел?
Душа летит навстречу пули быстрой.
Гвоздика расцветает
На груди.

Там солнце вечное.
Хотелось бы, чтоб – жизнь.
А впрочем, есть ли вечность...

Белесым призраком – распластанная площадь,
Простуженный зеленый Эрмитаж…
Гранитный столп – магнит имперской мощи
И цокот на Дворцовой – экипаж.

На крыше высятся божеств кариатиды,
Они взирают из веков на нас,
Как капитаны кораблей из Атлантиды.
Льва мраморного вечный глаз.

Исакий реет в каменном проеме,
Сквозь снега пелену мерцает купол.
На небе – в млечном океане воли
Разлит палитрой свет – сон гулкий.

Нева балтийскою змеею белой
Застыла хрупко в ледяных изгибах;
Но...

В зеркалах водной зыби лоснятся
Белокаменных стен извороты,
Под лазурью церква разятся
Златоглавым дыханьем свободы.

Птицей белой по ветру проскочит
Мысль крылатая и окрыленная,
Как свежи деревца у обочин
Под расцветшими храмами строгими.

Дымкой срезанной облако вяжется
Через синь приодевшую тленный взгляд,
Мне, по-прежнему, все еще кажется,
В устах осени летних рощ наряд.

В зеркалах водной зыби хмурится
Желтизна листвы павшей с прохладою,
Перелившись по куполам блудится,
И...

Зима. Крещение. Холодный долгий лог.
Кресты стоят на выбеленном поле.
И снег оплечь, как пуховой платок,
Углы скрывает непрошедшей боли.
Храм в изморози, как рубин во льду
Рябины облитой водою,
Чтоб ягоды спасти в саду
От птиц непрошенных невидимой ладонью.
Сквозь ребра купола пылает свод небес
И птицы, облепившие овершье,
Кричат, кричат прошедшим долгий лес
О суетном, о прожитом, о вешнем.

Идеальная женщина
разбита на осколки,
Идеальный мужчина
разорван на клочки
И кусочки мелкие,
как в стогу иголки,
Как в астральном куполе
все наши мечты.

Поиск идеального,
поиск совершенства,
Трудное занятие -
мотылькам огонь.
В этом клубе огненном
так почётно членство,
Где на гЕрба золоте
мчится красный конь.

Сквозь купола бездонной сини,
Презрев оковы, над землей,
Душа, что голос, слово, имя
Взлетает, обретая строй.

Родившись в пламени зеленом,
Струны натянутой звончей,
Летит. Расколоты бутоны
Щипцами солнечных лучей.

Парит над миром и над домом,
Над многогласьем шумных дней.
И свет, зовущий, невесомый,
Предначертаньем станет ей.

Петербургские колокола
В сизой дымке запрятала мгла.
Резкий ветер в лицо, штормовой.
Тучи снежные над головой.
Хлопья белые в первой листве,
На продрогшей поникшей траве.
Не надеясь на серый гранит,
Что лишь холод умеет хранить,
Замерзая, Нева стерегла
Перевернутые купола.