По ромашке гадать не надежно

Платье
в беленьких ромашках
Носит Настя в летний день.
Нарисован на кармашках
Ёжик в шляпе набекрень.
Платье лёгкое, не жарко,
На ромашках мотыльки.
Солнца луч сияет ярко,
Настя держит васильки.

Осени бег золотой,
Снова кричу я постой,
Не торопись уходить,
Есть ещё время любить.

Как золотая листва
Стала моя голова,
Но я найду те слова,
Чтоб полюбить навсегда.

Жёлтым покроет тот лист
Улицы все и траву,
Слушаю птичий я свист,
Астры в букет соберу.

Стая больших голубей
Хлопнула крыльями враз,
Сколько там их сизарей
В небо вспорхнули сейчас?

Пёстрые краски манят,
Воздух ядрёный бодрит,
По ветру листья шумят,
Небо со мной говорит.

Сыплет ли...

Израиль шёл, шёл...но сбился с маршрута.
Гнев Господень на народ вспыхнул трутом,
Побудил Давида к действам беспутным,
О подобном говорят - бес попутал.

Но жрецы всё так представить умели,
Будто царь Давид совсем не при деле,
Поступал по высших сил наущенью,
А потом просил у Бога прощенье.

Хоть усердным был Давид богомольцем,
Но бывало, что и в штопор сорвётся,
Злобу выместит свою ненароком,
Пусть другим она послужит уроком.

Если царь за юбкой вдруг поведётся,
И такому...

Белым хлопком пушат тополя.
Белым полем мечтают ромашки.
Белым парусом синь, шевеля
Всё, плывут облака как барашки…

Где-то ждут облака да с дождём,
Они радостью счастье умножат,
Проливным урожайным ручьём,
Напоив, воскресят жизни ложе.

Облаков растворятся отары.
Хлопья тополя в вечность уйдут.
Расцветут ароматные травы.
Белым полем ромашки вздохнут.

Все цветы заселили букашки,
Собирая по каплям нектар.
Всё плывут облака как барашки,
Наполняя мирской самовар.

Простыня.
Без одеяла.
Нового дня
Зерцало.
Жара
За тридцать по цельсию.
Больше чем пенсия.
Солнце
Вгляделось в окно,
что-то буркнуло,
прислало армию сущностей
и вспенилось вспышкой зари.
Огни
Застали людей врасплох.
Кто то ругался,
когда целительный взгляд Бога
коснулся его зачерствелой души.
Иной заулыбался,
просто приняв благодатную информацию.

Звезды земли засверкали,
мир засиял по-новому.

Вышел из дома где дом.
Один из трех - другой во Вселенной.
Вода...

А моя любовь...
Веночки плетёт.
А твоя любовь...
Мне песни поёт.
И сердечко бьётся...
Ласково в груди.
Я храню любовь...
И ты сбереги.
Я в веночек...
Незабудки вплела.
Всю любовь...
И нежность всю...
Собрала.
На ромашке...
Погадала на тебя.
Нашептала мне...
Ромашка... что ты...
Любишь меня.
Я веночек...
Для любимого сплела.
В нём...
Рассвет мой первый...
И любовь моя.
В нём душа...
И сердца стук моего.
Ведь милей тебя...
Родной мой...
Нет... никого.

Лариса М.

Поле ромашек
Под снегом томится
Весну ожидая.

Я был убит. Обрызганы ромашки.
Наверное, снайпер. Выстрел был один.
Он здесь сидел. Он не давал промашки.
А я всегда здесь за водой ходил.

Родник журчал, ключом стучал холодным.
Я умывался. После долго пил.
Сюда всегда я приходил голодным,
всё – ранним утром, и назад спешил.

Потом мы ели, а потом стреляли,
всё, как-то вяло, как-то невпопад,
уж две недели линию не ровняли,
был две недели каждый сыт и рад.

Дышали две недели мы июлем,
купались в речке, кушали грибы.
И вот теперь...

В поле я букет ромашек,
Соберу, большой-большой.
Той, что в мире всех мне краше,
Подарю, придя домой.

В алы губки поцелую,
Что люблю скажу опять.
И что ждал весь день тоскуя,
Когда вновь смогу обнять.

Что зелёных глаз — бездонный,
Взгляд мне сердце покорил.
С ним светло и в день мне тёмный,
Он мне жизнь всю осветил.

Взглядом ты меня ласкаешь,
И поёт во мне душа.
Ты сама того не знаешь,
До чего ж ты хороша!!!

Для тебя букет ромашек,
Соберу, большой-большой.
Ты родней...

Мы детское сердце ровняем граблями
Смерено диктуя, про смерть и про камень…
Земли перегной загребая им в души
Стремление жить, убиваем снаружи…

Понятие жрать - как понятие кушать,
Червям, что клубком поселили в их душах,
Нам не объяснить, и мы этому рады,
Они станут вновь перегноем для сада…

По жизни, взирая червивыми взглядами
«Любимых» детей обрекаем стать гадами
Ведь в мире, пропитанном вонью и смрадами,
Чем злее, тем лучше землю обрабатывать

Животный инстинкт убивает в них...