По-прежнему

Навечно в камень почвы влиты,
Кариатидами судьбы
Стояли каменные плиты -
Прямоугольники, кубы.
Над ними плавились рассветы,
Закаты с кровью, синевой,
Катилась медленная Лета,
Но не менялось ничего.
Но вот с горы скатилось что-то.
И прочертило трещин след,
И словно гения работа,
Явились статуи на свет.
Прямоугольные оковы
Разбились и упали с них,
И там, где угол был суровый,
Художника родился штрих.
То были карлики и звери,
Химеры с птичьей головой,
Как будто...

Вот, послушайте люди пророчество,
Я, как есть, это вам говорю -
Видел я Петербурга прошлое,
Видел будущее на яву.

Ах, родные мои и любимые,
Ах, пригожие вы мои,
Видно время грядет хорошее,
Раз такое увидим мы.

Приезжают сюда люди разные,
И по разному говорят.
Но по-прежнему небо ясное,
И у прохожего тёплый взгляд.

Нет предвыборной агитации
Ни на улицах, ни во дворе,
И детей, еду вопрошающих,
Не сподобилось видеть мне.

Если б видели вы, каким светом
Заливается город наш...

разум давно перестал верить глазам,
улыбка безумца ползёт по щекам,
все руки - по прежнему кости царапаные,
все силы на вдохи и выдохи
равные.
на сотни попыток мыслить разумно,
и говорить так тянуче, заумно,
и представлять себе настоящие стены,
которые крепость и дом мой, наверное,
а они снова колют мне что-то,
истерика, мне смешно от чего-то,
я снова бьюсь головой о пол, о стены.
они снова смотрят и что-то пишут своей левой,
мол одарёные - им всё можно,
и скоро мозги мне дёрнут...

Легкость Моцарта бродит осенним ветром.
Рассвет. Омовение сердца эфиром лаванды.
Свежесть воды. Ночлег был приветлив.
Ночь серебром блаженного сада,

словно туманом, осела в росу.
Что нас прогонит из этого места,
где умирает время, где солнца звезду
крошат подсолнухом в тесто

алебастровых простыней. Протяни
руки в объятия невесомости,
сыграй со мной в дни
молодого Адама. Немного условностей,

и, все по-прежнему свято и светом
залито, светом глаз твоих, теплой грустью.
Легкость...

Мне хочется плакать, уткнувшись в ладони
Своей бестолковой упрямой судьбы.
Сегодня высь неба прозрачно-бездонна,
В ней тает бесследно беззвучье мольбы.

О чём? Я не знаю. Наверное, счастья
По-прежнему ждёт неуёмная жизнь.
И мой, перегруженный драмами кластер,
С утра потихоньку во мне дребезжит.

Картинки из прошлого лезут настырно
В открывшийся клапан осеннего дня,
Мелькают несбывшихся радостей титры,
И рифмы сентябрьские слёзно фонят.

Бреду по задворкам, подальше от шума...

Пора уже забыть печаль и грусть
И песню спеть о жизни под гитару.
Моя душа взволнована и пусть,
Я всё равно исполню серенаду;

Ей под балконом, как и обещал
В полночный час при лунном тусклом свете,
Что чувства все я лирой передам,
И ты поймёшь всё только на рассвете.

Но ничего не скажешь как всегда,
И молча, отвернёшься, улыбаясь.
И так нигде со мной не повстречаясь,
Не поцелуешь в губы ты меня.

Я всё равно исполню серенаду,
В душе по-прежнему печаль и грусть.
Всё ж песнь...

Сентябрь поначалу – голубой.
Случится позже перемена цвета…
Идет сороковое бабье лето,
Ты с поднятой его встреть головой.
Туманным холодком тревожит мгла.
Забудь о ней, о том, что жизнь уходит,
Что ты жила «как будто бы» и «вроде»,
Любима, как хотелось, не была.
Забудь, что все надежды не сбылись,
А что сбылось? Работа, дом и дети,
И счастье будто искупалось в Лете,
И тропки все отныне – только вниз…
Забудь. Сороковое – что с того?
На смену красоте приходит опыт,
А старости еще не...

Я отцвёл, как лист осенний,
Завяло сердце, как цветок.
Ты не забудешь моё пенье
И наш семейный уголок.

Тебе напомнят наши дети
О годах преданной любви.
И как при встрече на рассвете
Я подарил тебе цветы.

Ты каждый день и ночи плачешь,
А по утрам слезу скорей
Смахнёшь с щеки, но не угаснешь,
Ведь поднимать пора детей.

Прошу тебя лишь, не печалься,
Ты всё ж по-прежнему мила.
И ты с другим вновь повстречайся,
Прошу тебя, живи, любя.

Ты вспомнишь встречу на рассвете,
И как...

Обижают меня. Не чтут…
Станиславский сказал: «Не верю!»,
Тарантино, маньяк и шут,
Исподлобья взирает, зверем…

Эпигоны плюют мне вслед,
Эпитафии шлют при жизни,
Я по-прежнему не поэт:
Не пою о любви к Отчизне,
Да и в церковь – плохой ходок,
Крест носил только в классе первом,
И мистический холодок
Не морозит стальные нервы.

Что поделать, мне пафос чужд,
Но гордыня – флагштоком в небо!
Исхожу из реальных нужд,
Укрощая того кем не был.
Коли так, то цена мне – грош,
Да и то...

Люблю...
По прежнему…
Люблю.
И как и прежде...
Я... скучаю.
Вдохни меня...
Любимый мой...
Вдохни и знай...
Не забываю.
Почувствуй...
Как люблю тебя.
Почувствуй...
Теплоту души.
Вдохни меня...
Любимый мой.
Дыши со мной...
Дыши.
Дыши...
Моей любовью.
Сердечко...
Слышишь...
Как стучит?
Оно тобой...
Одним живёт.
И о тебе одном...
Болит.

Лариса М.