По натянутым жилам души

***
Души бессмертной Божества
частица есть в любом из нас! –
И наши д р у ж е с к и е встречи все, замечу,

на перепутии Земном
не есть ли, собственно,
лишь маленькие вехи и шаги Ему навстречу?


***
Взор погрузи свой вглубь себя
в сосредоточенном покое,
для души и тела равно благодатном
и поистине целебном –

и ещё целая Вселенная,
исполненная света и живых огней,
предстанет пред тобой,
как будто в зеркале волшебном!


***
Да, в мире этом человек
скорей несчастлив...

***
Души своей
желая бодрость сохранить,
в теченье дня всечасно меры принимай
к тому, чтобы как можно реже
с уст срывались бы слова,

чтоб были руки чем-то заняты
и до ночи самой
ко сну пустая не клонилась голова.


***
Необычайная лишь ясность,
простота, и с ними
быт непритязательный весьма –

едва ль не все суть отличительные
признаки и свойства
гениального ума.


***
Как в творчестве
воображение играет роль мотора самого,
при всех порою его муках,

так же является...

***
Душа живая, совершая
все её из мира в мир
бесчисленные переходы,

всё ж предстаёт ничем иным,
как неотъемлемою частью
той же Физики Природы!


***
Всё ж смерти можно не страшиться,
даже радоваться ей,
уж ей в лицо взирая смело,

когда для духа пробивает срок
с себя вновь сбросить
дряхлое изношенное тело!


***
Чтобы представить жизнь
во всём её космическом размахе
в беспредельном Мироздании,

довольно будет истребить лишь смерть
и самоё понятие о ней
в своём...

***
Душе даёт закал и скоро уже делает из юношей мужчин
Служенье роду, или женщине, любимой ли Отчизне…
И то сказать: самоотверженности полной даже миг всего один
В своей цене дороже может оказаться целой жизни.

ДУШОЮ ЧУТКОЙ

Не тот – мудрец, что с умным видом про высокие предметы говорит
Или «людишек неразумных» то и дело поучает –
Но что ни лекций, ни занудливых нотаций не читает,
А больше окруженью собственному внемлет и молчание хранит,
Кто, будь-то в состоянье бодрствования или же сна, когда накрыт
Мир звёздным пологом, равно душою чуткой ощущает
Тот чистый дух, что под луной её живит и осеняет
И через плоть его приумножает опыт свой, и строит, и творит…


САМОЕ ДОРОГОЕ

Воистину, что...

Летит в небе-небушке, летит белым облаком,
Лёгкая, пушистая мечта-быль моя.
Ох летал в ней думою, удалым я соколом,
Но сломала крылья жизнь и упал вниз я.

Лёгкости уж нет былой — опыт грузом тяжким,
В нём дней бремя разных — добрых, скучных, злых.
Погрузнел и телом я — не вмещусь в рубашки,
Что на мне болтались — в юнных днях, младых.

Тяжёлей шагаю я, а во взгляде грусть на дне,
И в движеньях ловкости, нет уже былой.
И взлететь не хочется, уж давненько мне,
Жить хочу спокойною...

Миру ненужный, счастьем забытый,
Жил человек средь людей.
Был он оглушен, громом событий,
Треском великих идей.

Был он обычный, был заурядный,
Счастья простого желал:
Чтобы родные, были с ним рядом,
Чтобы достаток он знал.

Он любовался алою зорькой,
Песни любил соловьёв.
Вкус неудачи, ведал он горькой,
И клевету злых врагов.

Зло он душою, всей не приемля,
Всё ж от него, в ней страдал.
В миг когда втоптан злобою в землю,
Был навсегда идеал.

Тот идеал, что себе он придумал...

Ты прости — прости мне Господи,
Я не ведал что творил.
По течению плыл просто я,
А теперь плыть, нет уж сил.

Лишь теперь — без сил — задумавшись,
Чем был в жизни для людей.
Понял вдруг внезапно в ужасе:
Что был частью Зла я в ней.

Что в своей беспечной лени я,
Жил своим лишь — лишь собой.
Что не знал цену мгновения,
Жил как все и был толпой.

Частью был её, без разума,
И собой, мир измерял.
И себя лишь тем наказывал:
Мир во мне — как я — стал мал.

Души грешной покаяние...

Отгулял, отшумел — не поётся,
Слова песен весёлых забыл.
Выпью чистой воды из колодца,
Жизнь прошла, а я будто не жил.

Высоко в небе песнею плачет,
Улетая на юг стая птиц.
Память с прошлым мне встречу назначит,
Не могу разглядеть я в нём лиц.


Журчит речка, с горы вниз сбегая.
Мелькнёт рыбы серебрянный бок.
Смотрит грустно с иконы прощая,
За грехи и ошибки нас Бог.

Жил ли я — или просто сон снился?!
В нём то доброй, то злой жизнь была.
Я проснувшись в себе очутился,
И меня...

Снова мысли старания тщетность,
Объснить суть явлений, пойму.
Нас не вкус манит плОда — запретность,
И боимся мы гибель — не Тьму.

В мишуре слов теряются мысли,
Стиль высокий смешон пустотой.
И бездействием помысел чистый,
Не поможет нам в споре с бедой.

Всё бессмысленно и мир не вздрогнет,
Когда мы с ним, друг в друге умрём.
И другой, по своей в нём дороге,
Будет жизнь пробегать день за днём.

Время в память мою провалилось,
Дни и целые годы, смыв в ней.
Жил ли я, иль мне...