По лестнице вверх

По тонкой лестнице ты поднимаешься лишь внутренним огнем,
Квадрат, проем – синеющая Бесконечность…
И будто сердце останавливается, выстреливая в Вечность.
И больше нет тебя – льются потоки вневременного бытия,
Границы растворив твои в любви святого духа.
Все прежние понятия отошли, тело ума пусто,
Судьбу надземную творит лишь суть Любви.
Кроме танцующего огня другого нет искусства.
Там – Ти-ши-на и вездесущее принятие Другого как себя,
И магия сплошного Чувства, в котором нет простых...

Ни пуха ни пера!..
Лестница
Без перил.

Жизни.
Ступени по лестнице вниз.
Туда где огни под котлами.

расплывчатый оттиск стального сосца фонаря
в перламутре бензиновой лужи,
словно большое красное пятно Юпитера;
словно отверзшиеся уста дьявола
однородно расширяющейся вселенной,
всё вещество, которой, когда-то,
вмещалось в пространстве, меньше ногтя младенца –
там были и эти слова;
расплывчатый оттиск стального сосца фонаря
в перламутре бензиновой лужи,
словно миллион световых лет одиночества
в дрожащей капле мутного света;
словно безумие-безмолвие
изъеденного морщинами мудреца...

Смерть. Жизни ступень.
И ещё одна ступень.
Лестница в небо.

Она не курила, нюхала, ароматы, снежок выпал,
лужок накрыл, белизной, летала, выросшими
крылами, махала, ловила, потоки восходящие,
парила, а потом, потом? вспоминала, что видела,
дракона, его жало, "струи" огня, в чистом поле,
что поражало, выбирал самых красивых, с
его точки зрения, что и спасало, гуляла с Санчо,
по-нашему с Сашей, ну тот, что при Дон Кихоте,
(оруженосцем), смешил, рассказывал небылицы,
о его, хозяина «кобылице» и коне Росинанте,
(кляче, которая впереди), своих...

Я не знаю, как остальные,
но я чувствую жесточайшую
не по прошлому ностальгию —
ностальгию по настоящему.

Будто послушник хочет к господу,
ну а доступ лишь к настоятелю —
так и я умоляю доступа
без посредников к настоящему.

Будто сделал я что-то чуждое,
или даже не я — другие.
Упаду на поляну — чувствую
по живой земле ностальгию.

Нас с тобой никто не расколет.
Но когда тебя обнимаю —
обнимаю с такой тоскою,
будто кто-то тебя отнимает.

Одиночества не искупит
в сад...

Человек, способен оценить не только время, в ко-
тором живёт, но и пространство, тем более, что
это одно и то же, ну и что же, ничего, так, просто,
а леонардо, знал, что ость он, догадывался, и Бог
жив и автор, и человек, вот как, навек, на.., не по-
сылай меня, деление условно, и естественно, как
ступени, лестницы, какую любишь, последнюю,
а ты, а я всех, давали жару, копоти, о чём ты ми-
лай, о похоти, а причём тут мышление, а как же,
каждому, своё мнение, а как же кризисы да...

Я сегодня всю ночь
одного человека спасал —
от сердечной хронической, мать его, ПЕРЕдостаточности…

При обратном диагнозе я бы колол аспаркам.
Ну а здесь: передоз. Много сердца.
Сплошное ребячество.


Человек уверял: всё нормально… со мной так всегда…
И подкалывал:
вон, дескать, лекарь… самим небом послан!…

Он не знал: оставались секунды… а не года.
Он забыл наши встречи:
КОГДА Я НЕ СПАС ЕГО. В ПРОШЛОМ.


Я спасал человека. Кого же еще мне спасать?!
Рампы свет по глазам...

Он был жалок, убог, печален.

Часто кашлял и шмыгал носом.

"Дурачок" — ему вслед шептали

Все подряд, и глядели косо.

Делал вид, что не обижался,

Был приветлив, учтив, радушен.

Притворялся, и улыбался,

Пропуская смешки сквозь уши.

"Смейтесь! — мыслил. — Смотрите сверху!

Я вас выше! Уж я-то знаю!

Ваш удел — мерить вашей меркой!

И за это я вас прощаю!"

Он бродил, незаметной мышкой,

В переулках, где меньше шума,

Спрятан в серенькое пальтишко,

Весь утоплен...