По битому стеклу

Она была расчётлива, мила.
А он – осколок битого стекла.
Но у него – жилплощадь.
У неё ж – ни метра, общежитья не найдёшь.

Пари. И заключён шальной союз.
Он видит цвет, она же – знает вкус.
Он ценит мир, она – брильянтов блеск.
Он – маг, факир, она – петарды треск.

У них любовь – подобием хандры.
Он ей открыл – нелепые миры.
В которых суть – обломки, прах и тлен.
Но ей не нужен этот странный плен.

Родился сын. Глазищи – синева.
Она вдруг видит – зелена трава,
она вдруг...

Весна пришла, слезами льётся небо.
То не печаль, то радость от любви.
И где бы ты Родной мой не был.
Тебя согреют моей нежности дожди.
И если нужно, то от бед тебя укрою.
Пройдя горящий уголь, битое стекло.
Любые трудности всегда пройду с тобою.
Всем недоброжелателям на зло
Наша любовь сильней всего на свете.
Ничто уже теперь не сможет разлучить
Ты лучше всех, на всей нашей планете.
Всю жизнь будем друг другом дорожить.

Я не один из вас,
когда вы жжете вечер
за барным стояком
под мокрый клубный
гвалт…

Случайные глотки.
И от случайных женщин.

Я никогда не пью
из битого
стекла.



Я не один из вас —
пускай вас миллионы…
сглотнувших Nescafe…
сжевавших сэндвич ртом…

мелькнувших на углу,
чтоб утренним планктоном
свалиться второпях
в бездонное метро…



Я не один из вас. Эстеты и барыги.
Я не один из вас. Святейшие и мразь.
Я не спешу надеть
ни галстук, ни вериги…
Я не спешу...

Я к вам пишу — чего же боле?
Что я могу еще сказать? \...\

Сначала я молчать хотела;
Поверьте: моего стыда
Вы не узнали б никогда,
Когда б надежду я имела…
Хоть редко, хоть в неделю раз
В деревне нашей видеть вас\...\

Но говорят, вы нелюдим;
В глуши, в деревне всё вам скучно,
А мы… ничем мы не блестим,
Хоть вам и рады простодушно.
Зачем вы посетили нас?
В глуши забытого селенья
Я никогда не знала б вас,
Не знала б горького мученья\...\

Кто ты, мой ангел ли хранитель,
Или...

Звенит битое стекло,
Водку уронил мужик.
И ругается он зло,
Его пьяный голос дик.

Ему водки нет дороже,
Он себя в ней растворил.
Без неё он жить не может,
Ему белый свет не мил.

Пьян он много дней подряд,
Потерял тем дням он счёт.
У него без мысли взгляд,
Водки дикость в нём живёт.

Мир расплывчат для него,
В нём нет праздников и дат.
Он не любит никого,
И ему никто не рад.

Своих близких оттолкнул,
Променял на жизнь в дурмане.
Без остатка утонул,
Он душой в вина стакане...

(Содержал сумму возможностей, историй: вычи-
слял, моделировал, создавал, обдумывал и прои-
грывал, производил, делал), Дедал, Стивен, не
вскрывал вен, (с 18 точек зрения, 20 000часов,
для описания (с 8утра до 2ночи), (жизни), мень-
ше дела больше слов, 30 000), проснулся 16 июня
1904г., и Леопольд Блум, (день встречи Джойса и
Норы), одним словом нары), один равен двум,
расщепил сознание, на оброзное и правописание),
без зазрения совести, где и омфал, уход из башни
Мартелло...

Мы разделили пополам
цвет ночи, и ночную верность,
июльский хлеб, июльский дождь,
дрожь фонарей, ожог дыханья,
прохладу стен, камин, постель,
и раскалённый добела
восток зари, где птичий шелест
с ладошки лета тянет крошки.
Мы разделили пополам
сон в дымке облачных рогож,
и пробуждения молитву,
луч рваный на гардине утра,
беспамятство остывшей плоти;
и полустанков мерный ритм
в волнах безвременья, где нимб
сухого солнца с вкусом дёгтя,
и битого стекла ранимость,
бросаются под...

Мой мир потух - живой и ясный.
И вместо света - темнота.
Все развалилось в одночасье -
Любовь и вера и душа

Все то, что важно стало серым,
А вместо жизни стала тьма.
Мне не забыть, пожалуй счастья,
Но мне досталась лишь она.

Я знаю то, что станет легче,
Но не уверен, что судьба
Позволит мне хоть на мгновенье
Почувствовать того тепла.

Все развалилось в одночасье
Любовь и вера и душа
И не собрать теперь мне счастья
С обломков битого стекла.

Любовь выходит через боль,
Иначе не бывает.
Вскипают нервы, стынет кровь,
Сердечко изнывает,
Душа, как битое стекло,
Не взять, не прикоснуться,
На стрелках- «Время истекло»!
Обратно не вернуться.
Олег Гаврилюк

Ветер. Набережная. Август.
В трёх шагах – осень стоит в подвенечном.
Немного охры, бронзы и красного
в омут заката бросает вечер.

Битым стеклом на смуглые камни
падают волны, и с примесью лени
тает в глазах зеркальная влага,
в слух оседая ноктюрном Шопена.

Жжёной сиеной, умброй и охрой
запад сквозит до последнего вздоха.
Мокрая пыль поднимается в воздух
и оседает в прокуренных лёгких.

Небо, развесив облачный холод,
реет вдали обесточенным блеском.
Окна горят ожиданием, но...