Пляска

Нынче радуемся мы -
нынче проводы зимы
с пирогами да блинами,
в шуме милой кутерьмы.
С горки саночки летят,
очи девичьи горят,
песни, пляски и гулянья
уж который день подряд.
Молодым искать не лень
нареченных целый день:
женихов - девчатам
и невест - ребятам,
А у тещи на блинах
зять довольно крякнул: - Ах!
Съел, наверно, штук под сорок -
то-то праздничный размах!
Это - Масленица,
чудо - Масленица.
От души вас поздравляем
и сердечно приглашаем:
все заботы бросьте,
приходите в...

Приюти на миг таверна,
Спиртом страсть в душе спали
И под взором куртизанок
Боль в груди испепели.

Дай в угаре дикой пляски,
Под хмельного братства стон,
Расплескать в бокале счастье,
Что я так и не нашел.

И согрей мне тело шлюхой,
Что за гривну все поймет.
И к груди больной за плату
Рукой лекаря прильнет.

И швырни туманным утром
Вновь в кипящий океан.
Чтобы я в скитаньях яро
О тебе, верь, тосковал

Остекленевший огненный шар Дианы,
мраморный берег ночной,
меридианы хвоинок звездных,
феррум дыхания Аквилона,
артерии ароматов
холодного океана
Фобоса. Чадной свечой
пробирается какофония поздних
оркестров в дом мой,
в дол мой, в боль, в долю,
в воздух, в лозы
проекций окон. Иллюминации грации
и кривизны весны, ласка
и деревянистость предчувствий.
Пусто, пустынно, картинно
густо от смол и темно-кровавой
пляски
далеких костров.

Моя пирога плывет
по быстрой воде.
Духи реки шепчутся брызгами,
влажными бусами
светятся окрест бортов
моей пироги, моих сетей,
словно зимы ожерелье
льдом серебристым струится.
Я жертвенной песней склоняюсь
к подножию
изумрудно-свинцовой волны –
река, принеси мне священным
течением рыбу-вещунью,
река, дай рукам моим ловкости,
силы и веры
удержать чешую из алмазов
рыбы богов.
Я оберну ее в листья ночные,
и, жадно глотая воздух, она
напоет мне
выкупа песнь –
да не...

Они заглянули в глаза и увидели в них
Своё отраженье, знакомое с детства до боли,
И каждый из них знал, что это — Последние Дни,
И каждый сказал на прощанье: Я буду с тобою!

А скалы дрожали и трескались напополам,
И падали в пропасть жестокого землетрясенья,
И каждый из них был намного сильней, чем скала,
Но тоже дрожал, и не верил, что будет спасенье.

А злая луна багровела над пляской теней,
И горы плевались слюной кровоточащей лавы.
Они обнялись и, сверкая в смертельном огне...

Дай мне ночь, где я разбил
Всё, чем раньше дорожил,
Я одинок,
Но мне пошло на пользу.

Я сорву хороший куш,
Как властитель слабых душ -
Вот, кстати, ты -
Ложись и успокойся.

Всё по дозам у тебя
И разврат и наркота,
Ты та же Ева
С яблоком раздора.

А в нём - стена в Берлине вновь,
Хлынет будущего кровь,
Апостол Петр
И Сталин, до упора.

Мир погряз в пурге -
Жрать хотят и зрелищ,
Падая в обрыв одной большой толпой.
Что каятся тебе? Твой бог - случайный пенис.
И льются...

Осень роняет листья:
Жёлтые — мне в ладони,
Алые — для тебя.
Мистика,
мистика,
мистика:
Над головой — зелёные,
Крыльями машут по небу,
Будто бы их почистили,
Словно — от страха выстрела,
Точно — от блеска истины,
Сталью своей скрипя.

Осень роняет краски:
Мне — карандаш разлуки,
Краска любви — тебе.
Масками,
масками,
масками —
На золотые руки,
В окна ночные стукаясь,
Память из нас вытаскивая,
Будто в безумной пляске,
Словно — зубами лязгая,
Точно вино побед.

Только...

Когда на причиндалы нить из шёлка
Поэту привязать и потащить
Перед толпой, восторженной до шока
С того, что тот пиит попал в ощип,

Какой встаёт вопрос? В толпе безликой
Уж ставки свои делает шпана -
Что лопнет раньше, шелкопряда ль нитка
Иль то, к чему привязана она?

Неведомо им, в сатанинской пляске
Затеявшим свой мерзкий хоровод -
Голосовые раньше лопнут связки...
Но нет, не у поэта - у того,

Кто тянет нить, вопит до исступленья
И скрыть не может искренный восторг...

Исцели мою душу,шаман,исцели мою душу.
Обещаю тебе я запрет не нарушу.
Никому не скажу,не открою секрета
Для меня одного колдовского завета.

Жизнь прошла стороной далеко на чужбине.
Нет дороги домой,нет друзей все чужие.
Бросил кров и родных,бросил все и напрасно.
Несумел удержать мимолетное счастье.

Моя жизнь миражи,рубежи и погоня
В никуда,ни за чем -очень поздно я понял.
Но уже не вернуть это время былое
Остается страдать.Нет ни сна ни покоя.

От костра к небесам отлетают...

Не заставила б нужда смутиться униженьем,
Героев ране бравых, крепких телом.
Когда б имела пуля дура уваженье,
Чтоб сразу в лоб, чтоб тело обводили мелом.

Кому-то все грехи отпустит разом,
Влетая в сердце в дикой пляске.
Кого-то оставляет с одним глазом,
Или сажает в инвалидные коляски!

Вот ведь паскудная натура...
Куда же полетишь ты пуля дура?
Нам не понять всей этой жизни хоровод...
Не знаем мы когда веревку дернет Кукловод!