Плоти

Поэзия – это струйки ночного костра в шелках музыкального леса;
это застывшее пламя крови на дамасском клинке вечернего неба;
это душа молодого любовника, заключенная в плеске
пульсара;
это смерть слова, получившего новую степень свободы в пространстве и времени
чьей-то опытной линии.
Поэзия – это все, что хочешь, если есть глубокая рана
на плоти весенней жажды,
если есть капля инея на янтаре прожженной пустыни,
которую чувствуют кончиком языка,
те, кто родился дважды –
первый раз...

- Ой, Рая, ты послушай свою маму:
Когда твой папа до неё ходил,
Такого как у нас с тобою срама,
Случись, твой дед бы век не пережил.

Ушёл бы он до срока с твоим папой,
Сперва убив его... В ответ на то
Не выдержал бы мой сердечный клапан.
Ходить бы тебе круглой сиротой

И жить потом у тёти в Могилёве.
Тебе я дам совет подумать так -
До нас не позволяй ходить ты Лёве,
Пока со мной не сделался инфаркт.

Ты знаешь, сколько стоит сделать клапан,
А Лёву ты ведёшь к себе домой.
И если...

Я всем сердечно благодарен
Партнёршам радости моей!
Пусть не всегда я был «в ударе»,
Но вы любимы мной, ей-ей!

Мои подруги «боевые»,
Я искренне люблю всех вас!
Мои намеренья благие
Украсят что угодно в вас!

Покуда ум ваш не «зарежет»
Зов плоти прямо на корню, -
В глазах я ваших - позитивен,
Поверьте, я вас всех люблю!

Кому когда-то сделал больно -
Прошу прощенья! Не сумел
Узреть натуры утончённой,
Но видит Бог – я так хотел…

Доставить только наслажденье
И поиграть в...

Прекрасна жизнь, когда устал
От расчудесной чудной неги,
Как с поля брани Печенеги
Уходят, взявши вражий стан!

От просветления в мозгу
Стихи пишу я, не стесняясь,
Кого увижу – обнимаюсь,
Не улыбнуться не могу.

Я всех люблю, и это – чудо!
Господь создал миры «низов» -
Нам симпатичен плоти зов,
Идёт он просто ниоткуда.

Ну ладно, хватит, блин, балдеть,
Пора к серьёзному вернуться,
Чтоб в одеяло завернуться, -
За фокусом вниманья бдеть!

Сколько стоит грамм печенья?
Сколько стоит грамм муки?
Дело всё в приготовленье
И в движениях руки!

Виновато в чём-то тленье?
Или дьявол во плоти?
Сколько стоит грамм печенья?
И ценее он муки?

Нету точного ответа.
Обижаться? Да зачем???
Впереди печеньк планета,
Обязательно их съем,

Не ищу в друзьях печенья,
Но, а в ссорах есть мука,
Дело все в приготовленье
И как движется рука!

Матовым тлением фонарей на морщинистой плоти обочин
рассеяна память погасшего дня. Солнце (спокойствием суфия)
сходит в могильную стужу, принимая пурпурно-лиловую смерть
от руки привратника ночи.
Стекла машины расшиты дождливым пухом,
глотающим теплую гниль мартовских ветров.
Рубиновый след
горизонта плывет в летаргических водах.
На кончиках пальцев
огненный лед и бархатный холод.

Ну, что там еще причитается?
А жизнь не утешит никак,
Судьба и глумится и мается,
Чтоб выбить всю дурь на пятак.
И круто заварит события
И втянет в такие дела… -
Рубцы на душе, как отлитые,
Не счесть, где, за что воздала.
Но крутит судьба, ухмыляется
И требует качеств и чувств,
А мысли души заостряются,
И тащит душа тяжкий груз.
Сама над собою печалится,
Сама надоела себе,
И тихо с собой совещается,
Не знает: от Бога в Судьбе…
Бог знает, в чем души ущербные
И клин подбирает в...

Она появится внезапно,
Когда ты будешь не готов
Из тёмных недр подсознанья,
Из-за незримой грани снов.

Она упорно ждёт момента,
Когда сумеет в мир попасть
И злобно ринуться в атаку.
Беззвучно разевая пасть.

Ей вечный спутник - запах смерти,
Как символ вечной пустоты,
Собою время тормозящей.
Меняться станешь с нею ты.
И из несделанных поступков
И нерассказанных обид,
Она придёт незримой тенью,
Весь мир собою поглотит.
Она внутри тебя не дремлет,
А выжидает...

Камнем плывет по волнам пьяной музыки племя неоперившихся скверов.
Ржавые трубы сорванных связок весны, горький светильник утренней мяты,
скомканный воздух в свинцовых тонах, слезы слепого сновидца рассвета.
Преломленное прахом влажной земли ощущенье тяжелой свободы. Вата

туманных цветов, призрачных почек-рун узелки в атмосферной похлебке,
кафель дождливых надрезов. Остаться один на один с мечтою о ласковой смерти
в дионисийской траве, опасть аллергеном столбов тополиных в походку...

И гибнет мир, безумием объятый.
И плачет Ангел в зыбкой тишине.
На пепле алых роз – шипы проклятий.
Шуршит песок испуганной волне,

Строкой веков, о преданности Высших
Любви и Свету. Сколько раз спасал
Огонь их жертвы наше: «Лишь бы, выжить!»
И каждый раз – привычный сериал.

В нём нет Любви. Одни издержки плоти.
А вместо Света – звон и мишура.
Кто будет в этот раз библейским Лотом?!
И будет ли?! В честь выживших парад.