Площадь ленина

Осенний дождь чуть слышно моросит
И хороводит листья на аллее,
Где девушка печальная сидит,
Быть может о несбывшемся жалея.

Закончились погожие деньки,
Зонты являя верным атрибутом.
И раньше зажигая огоньки
Фонарь средь луж укажет путь кому-то.

Все стало серым, площадь и дома,
С рекламных тумб слезают чьи-то лица.
Привычным станет утренний туман
И на траве вновь иней заискрится.

Холодные ветра уже несут
В тяжелых тучах первый признак снега.
Последнюю осеннюю грозу
Уныло ждет...

Воробей сказал голубке
Запинаясь, чуть дыша:
"Ты была сегодня утром
Несомненно хороша!
У тебя такая шейка,
Клювик, глазки и хвосток,
Каждый день тебя я слышу
Твой прекрасный голосок!
Подружиться б нам с тобою
Это честь для воробья-
Чтобы друг был выше ростом
И светлей окрас пера".
И голубка согласилась
Воробьишке другом стать
И ни грамма не смутилась
В стаю живчика принять.
Посмотри мой друг на площадь
Так до самых наших дней,
Стаи воробьёв голодных
Докучают голубей.

Городское наступает лето,
И сирень с бензином пополам,
Да на подоконнике нагретом
Хорошо сидится воробьям.

Тополя окрашены до пуза,
Словно в форме свой несут дозор,
В целлофане ломтики арбуза,
Наплевав на санэпиднадзор.

Не течет асфальт еще гудроном,
Отравляя нежные носы,
На парковке перед гастрономом
Старый дворник щурится в усы.

Пластиком разбросанных стаканов
Словно снегом припорошен сад,
В зоопарке курят обезьяны
Кем-то принесенный самосад.

Жмурятся в витринах...

Адрес лета июль
Знойный полог над городом,
От жары каблучки проминают асфальт,
Воздух плавится в полдень и, даже голуби
Бродят стайкой ленивой по площади, не улетая

Разноцветна толпа
Юбки «мини» и топики…
Оголение плеч, «босоножья» стопа,
Солнце бликами в чёрных очках, словно тропики
Притянула на Дальний Восток истомившая тело жара…

Молодое созрело вино
Летний флирт, как шампанское
Запах нежных цветов и бессонная ночь
Разливается в мыслях желание чувственно шалое
И к Японскому...

Я за тобой отправлюсь в грусть
сквозь полумрак.

В тот зимний вечер
я навсегда в тебя влюблюсь.
Пусть задержать пока что нечем

твою нечаянною тень
в обычном снежном постоянстве
моём,
где только лишь метель
пономарём
в привычном трансе

поёт средь маленьких забот,
неприхотливейших желаний
и ничего уже не ждёт
от вдруг случившихся свиданий.

Метель кружИт, метёт следы
спешащих в прошлое прохожих,
соль старых улиц и мосты
на вздыбленных котов похожих,

пространство зяблых...

По замёрзшим на дорогах лунам
По воскресным площадям
Дождик бегает по струнам
С новой песней ля-ля-фам.

Сегодня на Манежной тишина.
Добилась власть, чтоб возмущенье было немо.
Но этим ведь не решена
Национальная проблема!

Спокойно здесь. Уж не бушуют тыщи.
Но как порой обманчиво затишье!

Гнев молодёжи ныне укрощён.
Был повод для него и страшный, и печальный.
Гнев укрощён. Но не решён
Вопрос больной национальный.

Конечно же, немало было дури
В поступках части молодёжи.
Теперь вот тишина. Затишье после бури.
Но, может быть, и перед бурей тоже.
12 января 2011 г.

От площади к Сибири,
От выси до земли -
Без ножика убили,
Без чести погребли.

В острогах укрощали,
Ломая кости стоп,
Из крепостной пищали
Палили прямо в лоб.

Сжигали до кострища,
Кнутом крушили дух
И оставляли нищим,
Чтоб сам на дне затух.

Но искры не погаснут –
Наш пламенный герой
Царю читает басню
В которой лев – плохой…

Монарх и сам из прежних
Успешных бунтарей,
Корит пиита нежно
И льёт в бокал елей:

-Пей воин, ради бога,
Потом вздремни чуток,
А волю...

Один Господь их помнит поимённо, убитых на полях Гражданских сеч,
В подвалах и на площади казнённых, сумевших до конца любовь сберечь.
Любовь к России – не пустое слово, страны Великой развалилась крепь,
И всадники кровавою юлою, прощальным хрипом будоражат степь.
Вновь конь упал под белым офицером, а он красив, как сам Иисус Навин,
Всё рвался в бой, себе не зная цену, казалось, что ни кем не победим.
Садилась гарь, венец над ним сплетая, и ворон ждал утехи на крови,
А рота, по мужски...

По Указу императрицы,
Среди прочих соборов главный,
В самом центре губернской столицы
Возвышался собор православный.

Красотою с « Исакием» споря,
(По преданью молвы людской),
Храм сиял в золотом уборе
Среди площади городской.

Купала золотые, звонница
Подпирали небесный свод,
Со святыми, да с Богородицей
Крестный ход совершал народ!

Здесь молились особы царские:
Император, Великий князь…
Власть безбожная «пролетарская»
Оборвала духовную связь!

Комиссары без сожаления...