Площадь ленина

Итлина:
Мудрость веков, буквы и руны,
Смерть и любовь, время рассудит нас.
Чьим будет первый, чьим последний мира час?
Никто не скажет сейчас.
Брось сердце на алтарь судьбы
Горят в ночи костры.

Геральт:
Презрев традиции, уклады, ломая стены в прах и пыль
Любовь и в древности глубокой была такой, как в наши дни.
Эльфийка, дочка старшей крови, сорвав величия покров,
Судьбу связала с человеком, пришельцем из других миров.

Крегеннан:
Иной любви не суждено быть долгой,
Ростки её...

Испытания огнем не избежать. Я этого просила.
Не ожидала что так скоро, бог мой, меня ты услыхал. Так мило.
Ну что ж мои лакеи готовят уж костер, мечту мою предвосхищая.
Вот он, мой огненный дракон, ласкать меня всегда готов... но так открыто?!
На площади, врагам моим на радость, при всем народе, примиренья ради,
И так бесстыдно откровенно и наглядно.
И церковь рядом - все попы собрались мои экстазы лицезреть,
А я нисколько не стесняясь, смогу огнем любви весь мир согреть.
Я буду...

Я помню Ленинградскую блокаду
По фильмам да и только по кино ,
На площади стоял на эстакаде ,
Где было то разорвано кольцо …

Поток машин гудел неумолимо ,
Смотрели вверх сомкнутые штыки ,
Машины всё неслись, куда то мимо,
Как Ладогой , что те везли мешки …

В мешках была мука, да рис , да крупы,
Дорога жизни город и спасла ,
А немцы получили свои трупы
И всё что та война им принесла …

Я помню Ленинградскую блокаду
По фильмам да и только по кино ,
На площади стоял на эстакаде...

Одиночества путь, но, Властелины колец, Дайте вздохнуть
Свободно. Жизни конец? – Не угодно. Где небосвода свобода?
На моей небесной руке надеты 3 кольца:
Кольцо мученика, кольцо праведника,
Кольцо ведьмака.
Блага в них, но жертвы.
Лик жатвы страдает ведьмака.
Мак небесной росы аллеет и знает и тот, кому надо знать, тот знает –
Ношу кольца, редко снимая,
Не представляя освобождения без них,
А стих не затихает.
Начинается стих:

По площади неба над головой
Тысячи сложенных Евразий...

Белой питерской ночью —
мне сна не увидеть.
По дороге, видать, сон мой сцапали…

Мутный свет стометровку бежит… выше… выше!…
Нет земли. Шпиль собора Исаакия.


Только птицы. И воздух. И площади пальцы
в судьбоносный кулак сжимаются…
Медный всадник — ошпаренной рысью срывается…
и Гром-камень хохочет и плачет…


Что за бред! Серым карандашом зловещим
«Англетер» через всю площадь катится…
И Есенин — пять раз в пятом номере вешается
на жгутом перекрученной скатерти…


Я...

Свершилось! Я лечу в Париж
На крыльях лебединой стаи.
Париж! Мне снился он ночами...
За дымкой серый жемчуг крыш,
Нанизанный на нитку Сены.
На Холм спешит фуникулер,
Молочно-розовые стены
И купол храма Сакре-Кер.
Прошедшим множество ступеней
С тяжелым грузом прегрешений,
Покаявшимся наконец,
Раскрыл объятия Творец.

Вдыхая воздух Помпиду,
Пропитанный накалом страсти,
Амурных прихотей во власти
Летим как-будто бы в бреду
...........................

А дальше... Боже! Гильотина...

Возле площади, у церкви,
Где пожарки каланча,
С красной крышей островерхой
Дом уездного врача.

День задался как обычно,
Никуда врач не спешил,
Саквояж собрал привычно,
Совершить обход решил.

Он степенно отобедал,
Обойти хотел больных,
Свежие купил газеты,
Навестил своих родных...

На дворе уже стемнело,
И расправлена кровать,
Быстро время пролетело,
Врач собрался почивать...

Но тревожно затрезвонил,
Колокольчик у дверей,
Есть ли кто-то в этом доме...

Вон французы шевельнулись...
На новых русских замахнулись!
Забыли, наверное, за двенадцатый год...
Как в русских степях загибал Наполеон.
А тут в собственном дворе...
Как бы на русской новой земле.
Решили на самого «нищего» напасть...
Последние побрякушки на 200 тыс. Ев. украсть.
Наверно со стороны Франции перебор...
Братва наша покажет кто ещё вор!
Не для того Европу зараз скупали...
Чтоб вот на таких «трудяг честных» нападали.
Сегодня на дворе не 1812 год...
Коль весь там...

На склоне жизни знанием любви –
Воспоминанья.
На память сердца чувств благословенье -
Святая юность.
Святая юность – слов благих
Уста живые
На сердце столь же непослушном
И утомлённым.
От прошлых лет, как выгод, отступиться.
Я в сумерках души ищу иное.
И вам рука моя – руки не прячьте,
А только слёзы прячьте, только слезы.


* * *

Я знаю музыки слова
Они слышны мне не всегда,
Но удивительно красивы,
Так неожиданны, так милы,
Что, кажется, не существуешь,
То одичаешь...

Мы мчимся полем,
грёзы-лошади,
покинувшие карусель,
сбежавшие с Громадной Площади -
невиданный протест досель!
С винтов-шурупов-гаек-стопоров
сорвались с базы на ходу,
и только гулкий отзвук топота
открыл немую наготу.
Бежать - куда…
По кругу внешнему?
(Ведь это тот же, в общем, круг!)
Не возвращаться ж снова к прежнему,
как в карусели…

Но вокруг
уже расставили молодчиков
с бичами-лассо-кнопкой «Пуск!»
стрелков, загонщиков, наводчиков
и волонтёров…
Вот конфуз!
Мы даже...