Плохая наследственность

- Ты неуверенно работаешь с нулём,-
Заметил наблюдательный учитель...
- Так покупаем мы, иль продаём?? -
Задумался торговца сын-мыслитель...

Ах как же плохо, страшно как же,
Понять отчётливо однажды,
Что ты не нужен никому.
Что даже близкими, в их жизни,
Зачёркнут, став строкою лишней.
И что себе лишь самому,
Отныне ты необходим,
Ненужным, став всем остальным.

Ах как же плохо, страшно как же,
Понять, что ты в разряд не наших,
Давно зачислен людьми был,
Страны и Родины твоей.
Что ты родных тебе степей,
Уж не увидишь и забыл,
Тебя, зорь алый пламень их,
Как все, внеся в разряд чужих.

Ах как же плохо, страшно как же...

Мне плохо брат — в меня плюнули,
Да прямо в душу открытую.
Звезду мою в неба куполе,
Разбили, Богом забытую.

Мне плохо брат, сердце вынули,
Да растоптали ногами.
Смотрю на радость я издали,
Умывшись боли слезами.

Мне плохо брат, крест поставили,
На мне, судьбой перечёркнутом.
Я лишним был, в счастья правиле,
Ненужным, жизненным опытом.

Мне плохо брат, ограничила,
Меня дорога в движении.
Ушёл я с линии выстрела,
Живу в размытом мгновении.

Мне плохо брат — обнулили,
Меня...

Не бывает плохих времён,
Чем в них будем, тем нам они.
Если смел духом и силён,
Не сломают, бедою дни.

Время дня втечёт в ночи тьму,
А за праздником будней серость.
Но она не страшна тому,
Кто не ведает скуки квелость.

Наше в нас и повсюду с нами,
Не стереть его суть извне.
Будут всюду рабы рабами,
И в реальности и во сне.

И мечте без деяний былью,
Быть несбыточной и пустой.
Не нужны душе слабой крылья,
Ей полёт, страшен высотой.

И не верь в зло плохих эпох,
Время то нам...

Ни о чём не думай о плохом,
Красит грусть мир в серые тона.
Жизнь прокисшим, делая вином,
Иль кошмаром из плохого сна.

У печали взгляд подбитых птиц,
В нём бескрылость раненной мечты.
Безысходность грусти без границ,
И обида скорби пустоты.

Если вдруг откажут тормоза,
Мало шансов будет уцелеть.
И без грусти, холодом в глаза,
Напоследок глянет тихо смерть.

Для чего живём мы? - Объясни,
Я в иконе, Бога грусть, спросил.
Он смолчал и жил я дальше дни,
Ведь для смерти, мало во...

Может быть ещё хуже чем плохо,
И труднее, всех трудностей стать.
Нужно жить до последнего вдоха,
Нужно всё, так как есть принимать.

Сокрушает ещё до удара,
Страх и паника ум слабака.
И не знать ему чувства пожара,
И в нём ломкость сухого листка.

Как бы не было плохо нам, хуже,
Может быть ещё хуже другим.
И не нам одним, мир гадит в души,
И не к нам одним, он бывал злым.

И всегда, сокрушаться есть повод,
И во всём, найти можно изъян.
И не верит богач в нищих голод,
И во всём...

Мне плохо — очень, очень, очень,
Лоб увлажнил холодный пот.
И пульса, больно молоточек,
Ну очень! — больно в висок бьёт.

Меня мутит, во рту противно,
И в горле, комом тошнота.
И голова кружИтся сильно,
И стынут, онемев уста.

Мне плохо, пальцы посинели,
Я их, не чувствую уже.
В комок, боль сжала мышцы в теле,
Не стало, места в нём душе.

А пред глазами пролетает,
Вся жизнь, вместившись в миг искры.
И с нею разум угасает,
В воронку, чёрной пав дыры.

Мне плохо, смерть глядит...

- Я вчера огорчился сначала:
На вокзал прибыл без чемодана.
Но потом на душе легче стало:
Ехать мне никуда ведь не надо!

- Был вчера я у глазного,
Не узнал букв ни одной...
- Так со зрением хреново?
- Нет, всего лишь с грамотой.

На теле кактуса колючек,
Полно — рукой не приласкать.
Но не боится солнца лучик,
Целует кактус он опять.

Для солнца нет плохих-хороших,
Оно ласкает всех лучом.
И богачам, и нищим кожу,
Сжечь может, перегрев лучом.

В природе каст нет и сословий,
Она чинов не признаёт.
Телам без спроса и условий,
Тепло, свет солнечный пошлёт.

И если, не укрыли тучи,
Ласкает солнца ясный взор.
И кактус, телом весь колючий,
И гладкокожий помидор.

Пути всем солнце освещает,
Под ним, ему...