Плита гранитная

Не подумав, поднял лиру,
Что осталась со времён
Ярких гениев, кумиров,
Тех, кто свыше наделён

Поэтическим талантом,
Щедрым даром звонких слов,
Лиру сказочных гигантов –
Повелителей стихов.

А она изящна с виду
И, на первый взгляд легка.
Но нести трудней чем плиты
Из тяжёлого гранита
По ухабистым векам.

В горле ком, на щёчках сырость.
Тело юное дрожит.
Счастье хрупкое разбилось
О бетон дорожных плит.

Ускакал дружочек милый,
Про Алёнку позабыл.
Страсть в душе его остыла.
Распалить не хватит сил.

Нет ни радости, ни смысла
Жить под небом голубым.
В голове мелькают мысли
О жестокости судьбы.

Разлюбил Орешкин Вася,
Принц соседнего двора.
Он большой. В четвёртом классе.
Он с ровесницей, Настасьей
Ходит с самого утра.

Ты могла быть счастливей в сто раз,
Приносить могла радость мужчинам.
Но сама погубила цвет глаз
И позволила виться морщинам.

Ни за что предала себя ты –
Себялюбца ничтожней не знаешь.
И теперь возле чёрной плиты
Белый свет вместе с ним проклинаешь.

Каждый день твой озлоблен с утра,
А могло быть, могло быть иначе…
Вот поэтому, словно сестра,
С тобой осень пришедшая плачет.

У меня была фигура,
Я за ней следила,
И какая же я дура,
Вдруг жена мне заявила.

Я тебя послушала,
Стряпню твою и кушала,
Вот теперь же наблюдаю,
Как из платьев вылезаю,

Пряники, печенья,
Тортики, варенья,
Для удовлетворенья,
И времяпровожденья.

Виноват же только ты,
Не стоял бы у плиты,
Не готовил вкусноты,
Не было бы полноты,

И какая же я дура,
Вышла замуж за тебя,
В юности была фигура,
А теперь я размазня.

Я в ответ ей, дорогая,
Люба мне жена такая,
И меня...

Под ногами земля горит,
Хотя пламени нет огня.
Подо мной бетон серых плит,
Что же жжёт каждый шаг меня?

Время сна позади, пора,
Жить реальностью начинать.
В завтра в сон я ушёл вчера,
Но в сегодня с утра опять.

А я душу во сне обжёг,
И страдает во мне она.
И я вял, а к таким мир строг,
Жизнь проблемами их полна.

Смысла я перешёл предел,
Но его в жизни не сыскал.
Может быть просто не сумел,
Разглядеть, был во мне он мал.

И горит, отчего не знамо,
Подо мною земная твердь...

Все начищены кастрюли, и накормлено зверье.

Перемазались мы в каше, это, братцы, ничего!

И обед готов, и ужин, завтрак на плите скворчит.

Эх! Прекрасна жизнь! А в руки карандаш уже стучит.

Под шуршание графита, и под дружный лай щенков,
Грусти карта ровно бита. Мир наверное, таков:

Ты к нему идёшь с улыбкой, машет он тебе хвостом,
Огрызаешься…получишь ты ответ себе клыком.

Просто всё в чудесном мире. Мир - покой- улыбка- лад.
Мне друзья, в четыре лапки это ясно говорят...

Душа романтики желала,
А тело, сытости с теплом.
Но мысль, обоим им мешала,
Изъяны видя, в том и в том.

Посмотрит горе исподлобья,
Душевной радости вослед.
И словно камень плит надгробья,
Над ней предчувствие злых бед.

Без соли будет пища пресной,
Пересолённая — горчить.
Печальней самой грустной песни,
Жизнь и без горя может быть.

Когда путь жизни лёг вдоль края,
Бездонной ямы нищеты.
Когда вокруг земля чужая,
Нет места в сердце для мечты.

Душа романтики желала,
А тело...

Когда-то наступит, наступит конец,
Всему, чему было начало.
Вожак для безропотных нужен овец,
Вождей, всегда масса искала.

Начало начал, дней Земных точных дат,
Не ведаем мы, но оно точно было.
И значит когда-то, Вселенная мат,
Поставит в Игре, всему что на ней жило.

И в нас подсознание, знает о том,
И страх перед смертью, инстинктом в живых.
С своим персональным, вселенским концом,
Страшит неизвестностью, встреча всех их.

А время то встанет, то пулей летит,
То светом с теплом...

Ты знаешь, до таких, как ты, я падкая,
Голодная до дрожи до таких,
Весь день я жду бездомною собакою,
Что конуру разделим на двоих.

Я от тебя любой подачке счастлива,
И даже наихудшему куску;
Лишь бы отнёсся ты ко мне участливо,
И прогонял унынье и тоску.

В такой мороз собаку-то не выпустить,
А мне идти работать за уют.
Мне даже с речью надо будет выступить,
Заплатят, но без факта, что поймут.

А ты поймёшь... И вырвется признание
За ласки, за подарки, за любовь.
Наш каждый...

Впечатления вновь разрываются ватой
Я устало черчу на штанине квадраты
Временами смотреть на себя в пустоте
То, что я ощутил- это было уже
Там где ржавые стены с рисунками сна
Я глазами прилип к панораме окна
Между светом и тенью проложен мой путь
На разбитых осколках ты стреляешь мне в грудь
Нету даже намека о свободе и воле
Мои дни сочтены километрами в поле
Вот скворечник для пыток, над ним провода
Черных линий намеки разрезают меня
А ведь где-то вдали ходит парус игриво
Ты...