Пламя костра

Тьмою поросшее солнце,
Накрест завязаны руки,
Не дождутся рассвета,
Чернобоговы внуки,
Тенью, крыльями, снами,
На краю, на погибель,
Томной скатертью нави,
Наши следы накрыты.

Не возвратить свободу,
Рваным дождем заветов,
Падают с неба птицы,
Зря баламутят воду!
Жадно глотая рыбу,
Сами попали в сети,
Тьмою поросшее солнце,
Загнанное на дыбу,

Чуя холодный воздух,
Мира, что чахнуть начал
Мира, того что в прошлом,
Мог бы назвать иначе…



Жадно дышат холодною гладью...

Холодные руки -
Кровь не греет.
Тяжелые муки
В душе темнеют.
Сердце как камень -
Ничем не согреешь.
В глазах лед и пламя
И ты не сумеешь…
Тупая боль.
Не пробить преграду.
Печальная роль,
А кому-то награда!
В плену одинока
Из каменных стен.
Жизнь жестока
Я хочу перемен!

Опять ты наступила слишком рано…
Ещё тепла от солнышка вода,
Но с каждым днем желтеет панорама,
И скоро льдом затянет гладь пруда.

А было лето. Только что ведь было!
Тепло, красиво… Зелень и загар…
Оттеплилось, простыло и уплыло,
Оставив от костров с листвой угар.

Но ты всегда по-своему прекрасна.
Твои оттенки – пламень и вода.
Как видно, ты приходишь не напрасно.
Так будь же осень – осенью. Всегда!

Эта история скрыта в тумане,
Была много веков во тьме.
О девушке Кетрин, о её маме,
О епископе и Сатане.
Её я нашёл в старом домишке,
Покинутом много лет назад.
На старой, потёртой, истрёпанной книжке
Надпись была: «Мессир Леонард».

КЕТРИН И ТИМ

Это было время крестовых походов,
Время плача, смерти и войн,
Инквизиция искала доходов
И неверным объявила бой.
В маленьком английском селении
Кетрин жила со своим отцом,
Она была чудесным творением,
Отец её был кузнецом.
Мать свою...

Тот банальный мотив у костра
В городской кутерьме не воскреснет,
Не воскреснет отрезок утра,
Не вернется крылатою песней.

Те ракушки, что были везде,
Как казалось - на море и в доме,
Не появятся в городе здесь,
Лишь напомнят о сладкой истоме.

Парень тот, что за месяц стал близким
Не появится здесь никогда,
Не опустится солнце так низко,
Как могло опускаться тогда.

Та душа, что теснилась любовью
Никогда не захочет понять,
Что то солнце, те губы, те брови
Никогда не вернутся...

Дождь, как будто плачет небо.
Ночь приходит не спеша.
Милый, где б, сейчас, ты не был,
Знай, с тобой моя душа.

Я прошу у Бога малость -
Чтоб ты жив был да удал.
Чтобы мимо смерть промчалась.
Чтоб твой верный конь не пал.

Чтобы сгинул враг проклятый.
Сабля, чтоб была остра.
И меня, чтоб вспоминал ты,
Отдыхая у костра.

Живи, белым солнцем над моей землей
Серым пеплом, моих костров
Начинается новый день
Я встречаю его без снов

Вставай, начинается новый круг
Стрелки разделили мой день
Бесконечные цепи машин
Превратили меня в тень

Небо, солнце и белый снег -
Панорама за моим окном
Я думал, что иду по прямой
Оказалось всё это кольцом

Качается Вечность в космическом гамаке
зодиакальные крылья раскрываются в кругоспираль бытия
в поисках общего знаменателя и магического ключа
преобразующего единицу в плюс или минус
переключить в режим ожидания неуправляемый "поток сознания"
костры горят в состоянии невыгорания
и кардиограмму снова штормит виртуально иногда почти вертикально
за другую сторону горизонта кардиограммой моря (или кого-то)
бег по кругу где по таинственным знакам
овеществляются и тут же в собственный...

Ты уйдешь навсегда- сожжены мосты
Оглянусь- нет увы! Не посмотришь ты.
Позову - но услышишь лишь ветра стон!
Вскрою вены- а кровь по стеклу дождем.
В сердце боль, как от роз острые шипы.
Может скрип тормозов узнаешь Ты?
Или звуки струн под моей рукой?
Ты скажи- кем мне быть, чтобы быть с Тобой?
Может облаком стать и любить свысока?
Или пылью упасть, чтоб топтали меня?
Или , может псом лучше было бы мне?
Чтоб всегда молчать и служить тебе?
Нет! Ничто я теперь- я ночной туман
Есть...

Моё сердце – о, Теночтитлан! –
Где свобода твоя, блеск и Боги?
Покорился мечу Анауак,
Кровь и слёзы стекают в Тескоко…

Теокалли пусты, нет жрецов
Принести жертву Уицилопочтли;
Ослепил солнце дым от костров,
Тонатиу стал раб Бога ночи.

Монтесума – мой разум – погиб,
Появилась когда ты в обзоре,
Даже пульке так ум не пьянит,
Как глаза твои – конкистадоры!

Сдались касики – доводы – в плен,
Сняв с себя перья птицы кецаля,
Что свободы ацтеков тотем;
Нет орла...