Пламенный

Свет мартовского снега –
отголосок лилейной зари весны,
оркестровая блажь бисквитного неба,
девственный луч хрустальной альпийской слезы –
так прощается холод с тобой,
так встречает тебя наводненье коротких ночей
и мятный настой
оживающих почек теплых созвездий, чей,
стреляющий звоном серебряным, кратер
переполнен бордовым вином
чувственных мук и объятьями
розоволицых рек. Ляжем на дно
алым корундом заката, диадемой
радуги из перламутровой пыли
украсим мотивы берилла
в зачатии...

Я распахну души своей Родник,
Я дам испить тебе живой водицы вдоволь,
Нектаром счастья закусить,
Хочу, чтоб ты всегда был этим всем доволен!
Я буду радугой твоей,
Сиять и наслаждать тебя навеки,
Я буду солнечным лучом,
Чтоб освещать тебе твой путь,
Пусть будет он и чист и светел!
Я буду Ангелом твоим,
Тебя окутав сильными крылами,
Вновь буду строго я беречь,
Хотя ты и бунтаришь временами.
Я буду песней моря, звезд,
Я буду ветром вдохновенья,
Чтоб ты всегда летал на облаках
Из...

По асфальту люди ходят,
Позабыв — Земля под ним.
Город каменный возводят,
Став друг другу в нём чужим.

Мир из камня и бетона,
Я живой — в нём задохнусь.
Колокольным перезвоном,
В небе синем растворюсь.

А в нём маленькою точкой,
В высоте парит орёл.
У дороги я цветочек,
Ярко-аленький нашёл.

Сорван, брошен был на камень,
Он безжалостной рукой,
Гасит в нём природы пламень,
Увядания покой.

По асфальту люди ходят,
Позабыв — Земля под ним.
Рвут цветы, когда находят,
Чтоб...

Больничным халатом березовой рощи и кровью черешни,
чахоточной молью души тополиной и пламенем яблонь
свой взгляд напою, оберну, перекрашу по образу и подобию,
пусть станет рассветом жемчужной сакуры, черемухи нежным
дымком, пусть змеится плющом и купается садом
сапфиров небесной породы.
Творец – это то, что прописано в каждой
ожившей клеточке плача младенца –
дань абсолютной природе
сквозь матовый кварц человеческих граней.
Кто не забыл до конца, тот однажды
возьмет каплю хвойной...

Как верно то, что капля точит камень,
Так верно то, что Словом создан мир.
Святых сердец пылает вечный пламень
У тех из нас, кто зван на Божий пир.

Среди мирских несчитаных сокровищ
Нет большего, чем вера и покой.
Сон разума, рождающий чудовищ,
Безсилен пред Божественной строкой.

Жестокий век отчаянья и боли
Огонь надежды в нас не угасил.
Святая Русь в полоне и неволе
Несёт печать избранья Высших Сил.

Пусть говорят, что это всё не ново,
Что мир веками Истину искал.
Но тот не...

Ее величие величием велико.
Она прекрасна! Многолика!
Сродни Твореньям Модильяни;
Она – Изящество в изъяне
И с первой буквы – мой Исток,
Влекущий грех и мой порок.

Я покорен, разбит Безумством
Порабощен Ее распутством
И в страстном пламени сгораю.
О, как же сильно я желаю
Остаться там, где правит Леди
С глазами цвета яркой меди.

Но все мечты – они напрасны,
Нелепы, ветрены. Опасны!
Как можно с ними совладать?!
Быть может заново начать;
Испить с наркотиком коктейль
И...

Ее доспехи Демоны ковали,
А сталь мечей – благословила Смерть.
Ей руки кровью слуги омывали,
И мягкость в сердце пожирала твердь.

Она была Великой Королевой,
Пред Ней склонился Северный Народ.
Лилит звала Ее – безумной Девой,
Шептала нежно: «Чистокровный род».

Но в скорбный день, когда Короны пали
Из Мира Тьмы донесся жуткий вой
И души грешные из пламени восстали,
Чтоб Королеву соблазнить войной.

Во Имя Зла воительница Ада
Под черной мантией на огненном коне
Шесть легионов...

О любви, немало песен сложено.
Что же я могу, ещё, сказать?
Что положено,иль не положено...
До безумия, от страсти изнывать.

Разрываться в мыслях о морали.
Кто её придумал, видит Бог,
Те, души своей, не обжигали
Пламенем касанья рук и ног,

Нежностью горячего дыханья
И огнём искрящейся тоски.
Грубостью взаимного желанья,
Привкуса медового, вночи.

Запаха, акации цветущей.
Матиолы нежной, во дворе.
Тайною, тропики двух идущих.
Спелым вкусом яблок, в сентябре.

Те, души своей...

Накинет покрывало ночь.
Тепло огня подарят свечи...
Шёлк обнажит голубки плечи...
Совьются пламенные речи...
Смутясь, реальность выйдет прочь.

Коснутся милые уста...
В груди взыграет ретивое...
Захватит чувство колдовское...
Сольются в танце дивном двое...
Ты не пришла. Душа пуста.

Инерция начала.
Тибетская флейта и колокольчики,
как последнее дыхание в океан без волн.
Небытийный, горящий, сверкающий ум –
предвечный свет
великой вертикальной тропы, ее прозрачное тело.
Озаренье за смертью в сознании, разрывающее цепи Сансары,
экстатическое слияние предмета и взгляда,
видения запахов обольщения.
Стань звуком, ощущеньем зеркальных стекол,
мандалой сердца в чистом белом пламени,
состоянием не рожденной мысли,
явлением тайнописи, сиянием четырех стихий...