Пламена

Когда уйдёт последний человек,
То не заплачут ни цветы, ни птицы,
И больше ничего не повторится,
Лишь усмехнутся змеи на траве,
Лишь черви глянут в умершие лица...
Не возвратится горестный завет,
Не отзовётся эхом в голове, —
И рухнут все оковы и темницы,
И не вернутся тюрьмы и костры,
А на ковре из горестной полыни
Проснётся ветер, плачущий навзрыд,
И пламя в поднебесье не остынет,
И не затихнет в небе шёпот рыб,
И память лет планету не покинет...

Кто идёт ко мне — друг или враг?
В Чёрной Бездне — чужие лица.
Сквозь Грядущее Прошлого мрак
Чародей разглядеть стремится.

Разлетятся в куски — только тронь! —
Две Вселенных — Единые Двери...
А на небе бушует огонь,
И ревут человеки, как звери.

Дальний Берег сверкает кострами,
Но не ведом нам вечный покой:
Между Чёрным и Белым мирами,
Пламя Вечности, следуй за мной!

Поцелуя любви сладкий сон
На губах у любимой не тает...
Я целую её вновь и вновь.
Кружит чувств в вышине светлых стая.

Утро свежей любви неги стон
Каждый миг из груди вырывает.
Бьётся в сердце страсти огонь.
Ненасытное жаркое пламя.

И с зарёю любви грусти боль
Тенью чёрной из душ улетает.
Вверх подброшена счастья горсть...
Солнца брызги - гроздь золотая...

Ощутив беззащитность свою перед вечностью космоса,
Очень хочется бросить затею, вернуться к исходному…
Но горит где-то слева в груди пламя вечного логоса -
То, что движет сквозь тернии душу к огню первородному.

А питает его амулет, как-то мамой подаренный,
И, как только на разум от страха находит затмение,
Начинает жечь он невозможно грудь, просто отчаянно,
Выжигая крестом нелюбовь, боль, обиды, сомнения.

Отпустить это всё можно только одною молитвою,
Не о благе материй, в нём...

Комкаю в мыслях мелькнувшие строчки,
Стены сознания взламывая.
Вспыхнуло пламенем лёгкого росчерка
Священнодейство храмовое.

Как перелом миров на экваторе:
Словно опять незнакома ты.
Кажется мне, ты забыла адрес
Своей идеальной комнаты.

Кажется мне, ты забыла время
Падения звёзд зелёных.
Рождающий пламя сердца кремень
Под рёбрами твоими — сломан.

Где он, твой дух, что рвался с искрами,
Законы стирая в кашицу?
Кажется, голос твой — стал неискренним...
Кажется... только ли...

Птичка певчая моя,
Трепетная, чистая.
В твоей песне шум ручья,
И звезда искристая.

Бубенцов задорный звон,
И луч солнца ясный.
Птиц, осенней песни стон,
И мечта о счастье.

Лёд и пламя, смех и слёзы,
Буйство вёсен, лета зной.
Зим, трескучие морозы,
И дождь ласковый, грибной.

Вера в ней души наивной,
В совесть, в правду и в людей.
Нежность этой души дивной,
Меня делает сильней.

Птичка певчая моя,
Сердца гордого услада.
Пока есть ты, счастлив я,
Ты души моей отрада...

Еретик!
сознавайся
в сговоре с Дьяволом!—
Или мы тебе в мозг
вонзим электроды,
Чтобы сердце твоё
в формалине плавало,
Заглушая зловонием
запах свободы!

Еретик!
сознавайся
в пиршествах шабашей!—
Или мы
просветим тебя рентгеном,
Чтоб навек угасла
радуга радужной,
Чтобы пламя её
отдавало тленом!

Еретик!
сознавайся —
в чём бы то ни было!—
Или мы такое тебе устроим!..
Мы расплавим тебя,
как стёртую фибулу,
А число мутаций твоих —
утроим!

Еретик!
мы навек —
твои...

безнадежный мрак ночи
и невозможный рассвет.
горячая боль
и холодное откровение.
скрип пустоты
и скрежет ничейной дороги.
сердцебиение сна
на обложке черного ветра.
солнце пепла и звезды
скупых окон.
принятое одиночество
в распростертые когти угля.
бродячий туман слов
ищущий чашу безмолвия.
тусклое пламя губ
шепчущих в рваный воздух.
жалость затасканных стен
и гневное эхо надежды.
благо последнего вздоха
сквозь вечное воскрешение
сквозь мертвые свечи цветов.
ласка теней и...

Мы побежим с тобой туда,
Где только солнце и луна.
Небо откроет нам глаза,
Мы будем вместе навсегда!

Две половины - ты и я.
Пламя любви зажжет звезда.
И зацветет в душе весна,
Сердце поет и я твоя.

Все это будет впереди,
Ты свое сердце береги…
Ну а пока я жду тебя
Под музыку дождя.

Экспресс летит на всех парах,
И машинист бросает уголь.
До бездны пролегает путь.
На небо взгляды: «Дай свернуть!..»
Запас надежд идет на убыль,
И сковывает разум страх,

А в топке пламя все горит.
За окнами мелькают стрелки…
Одну хотя б перевести –
И можно было б всех спасти!
Но мы, во-первых, слишком мелки,
А во-вторых, мы все внутри…