Плач святого озера

Уж не звучит, как прежде, более
Международный женский день.
На жизни солнечное поле
Упала тягостная тень.

Самоотверженны и жертвенны –
И героинь средь них немало –
Повсюду изнывают женщины
В бездушных лапах капитала.

«Когда, когда же это кончится?» -
Чуть не в отчаяньи спросил я.
И долго ль будет в муках корчиться
Святая женщина Россия?

Когда же ночь пройдёт кромешная?
Когда ж изгоним мы врага?
Нам Родина-мать дорога,
Пусть даже будет трижды грешная!
5 марта 2011 г.

Печали есть повсюду...
Мне надоели жалобы;
Стихов слагать не буду...
О, мне иное жало бы!

Пчелиного больнее,
Змеиного колючее...
Чтоб ранило вернее,-
И холодило, жгучее.

Не яд, не смерть в нем будет;
Но, с лаской утаенною,
Оно, впиваясь,- будит,
Лишь будит душу сонную.

Чтобы душа дрожала
От счастия бессловного...
Хочу - святого жала,
Божественно-любовного.

Что в нашей жизни
Может быть прекрасней,
Чем нежность человеческой души,
Чем капелька подаренного счастья,
От друга – другу ,просто
Не взаймы,
И что прекрасней солнечного света
Что согревает этих « душ» родство
И средь зимы в глазах искрится Лето,
На миг даря святое волшебство….

Когда спиной, к стене нас ставя,
Даст обречённость, боль в пути.
Мы маму с Богом, вспоминая,
Помочь их просим и спасти.

В миг боли, не заметив даже,
Кто вслух, а кто-то про себя,
Мы слово: - «Мама!» - тихо скажем,
Поддержку в нём себе найдя.

Как часто, в час несчастья: - «Боже!»
Вздохнув мы тяжко, говорим.
В душе надеясь — Он поможет,
Нам — грешным чадушкам своим.

Ах почему ж мы вспоминаем,
Святое нам, лишь в горе злом.
А в счастье, напрочь забываем,
Тех, кого в трудный миг...

С Высоких Небес
Сошёл Царь-Отец.
В Ладье прямо с Неба
Спустилась Царевна.
Нетеры Святые
на Воду Сошли.
И в точке срединной
Огонь РАзожгли.
Великая АСТ —
в Луче Ориона
Восстала Знамением —
Сотис-Мадонна,
Держащая Гора
Крылами Своими,
когда Воскресила
Осириса в Сыне.
Великая Матерь —
Жена Ориона —
Явила Знамение
Звёздного Дома.
А Сфинкс стал
Вершителем
судеб людских,
когда Божества
в Небеса Вознеслись.
Сокровища Космоса —
ПиРАмиды —
землянам...

Отважную Жанну сожгли на костре
единым решеньем французских кюре.
Но вскоре признал ее подвиг Париж,
когда воцарилась во Франции тишь.
Промчались века. Перед ней извинились,
признали Святой и к ногам повалились.

Хочу себя немного изменить, спуститься на Землю, где правит, право, диво,
И нагадать деньжат так миллиард, чтоб было жить свободно и красиво.
Но почему-то не могу совсем принять я это мир, где правят только бабки,
Я знаю можно в морду схлопотать, и можно отхватить себе по шапке,
Как труден все же путь святого здесь, тебя никто ни где не принимает,
Смеются над тобой, ты голый весь, потребность жизни сразу исчезает.
Но я иду вперёд хотя не в мочь, и жизнь свою я сам себе придумал,
Я знаю я...

Не в мире безмятежном ангельском – но в горестном людском,
И не в монашеском от страждущего люда отреченье,
Быть могут явлены, терновым пусть увенчаны венцом,
Самоотверженности величайшей подвиг и Служенье
Творцу и ближнему. – Ведь только в трудном опыте земном,
По сути, и возможно подлинное богопостиженье…
Лишь так в конце концов, под собственного ношею креста,
И достигается заветная Святая Высота!

Озеро не море,
Не река ручей.
Грусть-печаль не горе,
Не поддамся ей.

Не всегда путь в радость,
Обогнёт беду.
Прогоню усталость,
И сквозь всё пройду.

Слово к слову ляжет,
Станет предложением.
В нём тень мысли нашей,
Станет нашим мнением.

Колется-кусается,
Жгучая осока.
А судьба-проказница,
Шутит, но жестоко.

Озеро не море,
Не река ручей.
Ум с душой в раздоре,
Нет покоя в ней....
Марковцев Ю.

Плач, сбежавший а границу.
Плач о том, что ты "никто".
Не поймать тебе Жар-птицу
В забугорном шапито.

Коли стал бы Человеком,
То в родимой стороне,
Уважаем, был на веки,
И тебя б любили б все

Ну, а ты ж поддался страсти,
И, обиду зата′я,
Кинулся отведать счастья
В чужедальние края.

Только там-то ты не нужен,
Как свободный человек.
Вот, рабом, под′и, послужишь,
Сокращая тем свой век.

Но домой не ворот′ишься,
На проезд деньжонок нет.
Свою Родину забывший,
Стал никчемным...