Пьяный

Он умеет извлекать
Звуки из гитары,
И умеет он летать
С вольными ветрами.
В чистой глубине небес
Он найдет свои ответы,
Может, Ангел, может Бес
Вдохновлял писать куплеты.
Он с гитарой, вечно пьян,
Его дома не найти
Жизни путаный обман
Не собьёт его с пути
В его песнях - жар огня
Он умеет делать так,
Что быстрей бьются сердца,
Сильней сжимается кулак.
В голове его аккорды,
Мысли звуки и слова
Одинокий и свободный,
К струнам тянется рука.
Его крылья из СВЕТА
Он в свободном...

Я жгу листки своих блокнотов...
Они сгорают без следа,
но из огня мне шепчут что-то,
на крик срываясь иногда.
Ну, вот листок: на нем пометки,
что второпях писал давно,
о напрочь сгинувшей разведке,
ушедшей в ночь под Ведено.
Тому уже три года с гаком,
но дело в людях, не в годах...
Их помнят матери, оплакав,
в далеких русских городах,
да этот листик из блокнота,
что предаю теперь огню.
Другим же помнить неохота -
так я ведь их и не виню...
Я просто жгу свои...

Архангелы спят
На облаках

Ты был распят
Осенью ранней
На перекрестке
......................водителем пьяным

Бог проглядел
Ангелы тоже
........................
Русский удел
Землею по роже
........................
А месяц висел
Как хмурый безбожник

Ты еще пока чересчур легка,
И твоя рука чересчур мягка,
И в глазах твоих чересчур луна.
Ты еще юна, еще так юна!

Где тебе понять, что такое страсть,
Как дотла сгореть, как в любви пропасть,
Что есть хищный взгляд и обмана нить,
Не спешить бы знать, чуть повременить!

Ты еще юна, чересчур юна,
А уже душа от любви пьяна,
Ты уже хлебнула заветный сок,
Пусть пока глоток, лишь один глоток,

А уже огонь побежал в крови,
Пусть не свой огонь – от чужой любви.
Потому тебе не понять...

То ли плакать, то ль смеяться,
не до колкостей былых...
Мы всего лишь два паяца _
позабытых, отставных.

Отсмешивших публику
две дыры от бубликов.

Клоун белый, клоун рыжий...
Вы пьяны и я нетрезв.
Что-то долго жизнь мурыжит...
Вам коньяк? А мне - шартрез.

Как вам здесь - в Неаполе?
По Москве - отплакали?

Впрочем, нам, быть может, хватит
чужеземного питья?
Ну-ка, водочки накатим
в память прежнего житья...

Оба - неприкаянны,
словно братья-Каины.

Вечер. Бар на старой...

Песню ты поешь голосом осипшим

и любовь зовешь.... А у ней ты лишний...

В зале ресторана ты в угаре пьяном,

ищешь те, знакомые черты...

Здесь мелькают лица и тебе резвиться,

помогают в гуле пустоты...

Прожигаешь жизнь ты, не жалея сил,

потерял мечту ты, душу износил.

И теперь шальная жизнь твоя играет,

подменяя пешкой короля.

Знать судьба такая, потерял не зная,

не нашел - скитаясь и шутя.

Удержаться и не спиться
помогла простая спица.
Спица, шустрою синицей,
как в гнездовье - под ребро
в бесшабашной драке пьяной
в закоулке у метро.

Оклемался - не до пьянки
и гулянок по Таганке,
не до жиру - быть бы живу,
жить по новой - чистой - ксиве,
чтоб ножи, а также пули,
ну, не то, чтоб обминули,
но уж портили бы шкуру
хоть не сдуру...

Напрочь выдуло дурманы -
вспоминаю, как в тумане,
лихость юности блатной.
Словно было не со мной...

А тому, кто был со спицей,
может...

Поправив на носу очки,
Он протянул гнусаво,
-Поэтов нет уже почти,
Осталось нас так мало!
Вот раньше были времена,
На уровне была культура,
Пьянели мы не от вина,
Пьянила нас литература!
Не знали, что такое анаша,
Не собирали дома бульбулятор!
Мы не смотрели фильмов США,
Кумиром нашим не был Терминатор!
Как выжить гениям поэтам?!
Полно кругом попсы и фальши!
О, что случилось с миром этим,
О, боже, что же будет дальше?!

Ветер на улице:
осень беснуется.
Слышатся стоны и вой.
Клены под окнами зябко сутулятся,
плачут сгоревшей листвой.

Льются багряные
слезы листвяные
с тонких, дрожащих ветвей.
Клены дрожат и бормочут, как пьяные,
правду о жизни своей.

Жалятся милые:
«Осень постылая
скоро совсем изведет.
Песню тоскливую, песню унылую
денно и нощно поет».

Вера сидела у окна,
Курила нервно сигарету,
От табака почти пьяна,
Сидит одна, почти раздета.
И ветер дышит на неё,
Играя нежно с волосами,
Настежь распахнуто окно,
Она прощается с мечтами...
И не докурит до конца...
Задумчиво на небо глядя,
Нет, не забыть его лица,
Его лица в её помаде....
Она не сдует пепел серый,
Последняя затяжка- вздох....
Она не будет больше Верой...
Крик, и асфальт...Надежда..Кровь...