Пьянеть

В эту ночь без лунной улыбки,
В голове лишь мелкие картинки,
Пытаюсь представить образ твой,
Но в ответ лишь сердца тяжкий вой,
О том что будишь не со мной,
О том что не сплетены с тобой судьбой,
И прекратятся наши встречи,
И не услышу милой речи.

Ну чтож, будим страстно верить и мечтать,
Чтоб на утро завтра встать,
На ухо что-то нежно прошептать
И в своих объятьях любовью заласкать.

Возможно, всё это пьяный бред,
Но никто не даст мене ответ
Зачем пишу я строки эти
Для той...

Ты не одна. С тобой мужчина.
Вдвоем пришли вы в ресторан.
Весьма банальная картина.
Он трезв, а я немного пьян.

Он собеседник интересный.
Ты не глядишь по сторонам.
Мне неуютно. Сердцу тесно.
Поговорить бы по душам.

Все в прошлом, мы расстались мирно,
Без сцен, скандалов, дележа.
Теперь, ты с ним и мне обидно.
Сижу, бокал в руке держа.

Твое мелькает отраженье
В зеркальных стеклах сотни раз.
И нарастает напряженье.
Ты очень мне нужна сейчас.

Пусть скажешь ты что я...

По равнинам и бочагам проносясь безумным лихом
Сквозь кострища колдовские вдоль озёр и вдоль болот,
Я ворвусь в твой сонный город баламутным пьяным психом.
Ты прошепчешь мне с улыбкой: "Здравствуй, милый идиот."

Принесу тебе в подарок на потрескавшемся блюдце
Отороченные дольки перекроенных сердец,
Над свечой судьбою-сказкой наши чувства встрепенутся
В романтичном натюрморте дымных росчерков колец.

Вновь проматывая кадры обесцветившихся плёнок,
Мы всё реже ходим прямо – шаг вперёд и...

«Говорите нам о душе!»
Только это нас и волнует
Мы несем нашу душу больную
В беззащитно раскрытой руке.

«Говорите нам о душе!»
Все иное расскажут другие
Одолеют подъемы крутые
И запнутся на рубеже.

Груда знаний из свитков и книг
Не раскроет простую загадку
Может, только подскажет догадку,
Осветив нашу душу на миг.

Будут ночи безумств и вина.
Буйство, пляски и пьяные слезы,
Холода, чердаки и морозы,
А в кармане не деньги – дыра.

Только голос органа так чист,
Что душа в...

шаг в сторону моря
шаг в сторону ветра
шаг в сторону солнца
шаг в сторону будды


* * *
вся
с ног до головы
забинтована
загипсована
мумифицирована
и погребена
в темной пирамиде
на вечность
царица радости
прекрасная нефертити


* * *
опустила крылышки
бабочка распластавшись
и все многоцветье
перелилось
на обнимаемую планету


* * *
опутывает темнота
дома и подворотни
проваливаются
в черную дыру ночи
города и влюбленные
выныривая каждый
на отдельной планете...

Французский праздник Поцелуя!
Под музыку к «Эммануэль»,
Ловлю уснувшую весну я,
Вдыхая аромат «Шанель».

Твой выход – секса королева!
Пажам – прозрачный твой наряд,
Направо стон и вскрик – налево…
И есть чему привлечь мой взгляд.

Эрекция – твоя статс-дама.
Причудлив девушки каприз –
То взносит к высям Нотр-Дама,
То опускает к Сене – вниз.

Принцессы в платьях от Кардена,
И принцы в кожаном трико,
Танцует пьяная Измена
В объятиях мадам Клико.

Флирт, улыбается в поклоне...

Когда Земля устанет звать
В свои объятья Одиссея,
Я быстро застелю кровать
И также попрощаюсь с нею.

К волне! К флагштокам кораблей!
К солёному бродяге ветру!
И к миле, а не километру –
Зовёт Фортуна королей.

В каюте верится с трудом –
В леса, в заснеженные горы…
Ведём о море разговоры,
Сменяя коньячок на ром.

Нет сигаретам - только трубки!
И юнга носится стрелой,
Под боцманские прибаутки,
Он парень нервный, но не злой.

Качает мостик капитанский –
Быть может это ураган...

мы расходимся... сходятся линии
по картону прочерчены лезвием
как пометки венозные... синие
вот в чем сила чернильной суспензии
лошадей сигаретами к ногтю
грамм за граммом в могильные холмики
мед не любим привыкшие к дегтю
романтичные словно дворники
революция в пьяном остатке
резолюции легкие росчерки
блюдца бьем... ведь посуды в достатке
поставляют газетные очерки
фотографий семейных субстанция
неуспешна, нелепа, непризнана
скоро... скоро последняя станция
и походы в аптеку...

Летел над морем самолет
И правил пьяный им пилот
Прижав к груди бутылку водки
Кричал пилот – прощай красотки!
И так он много наглотался -
Что с управлением не справлялся….
И утопив в бутылке горе –
Он угодил пряменько в море…
На остров он попал далекий
Но не грустил пилот нисколько
Напротив даже рад он был
Что наконец-то он один……
А отчего и почему
Сейчас я вкратце расскажу:

На свете жил султан Бруней
Самых изысканных кровей
Купался в роскоши и счастье
И все же был султан...

Заплаканный город в тиши нерастопленных льдинок,
Где песни геройских историй давно не слышны,
Где часто влюблялся под вечер я в спелых блондинок
Годами постарше, что были банально скучны.

Застыл желтизной светофор в молчаливом вопросе,
И катит куда-то в безликость машин караван.
Лишь вечно уставший стоять под дождём Лариосик *
Глядит безразлично на пьяных в толпе горожан.

Компании гопников, смачно плюющихся матом,
В холодных парадных шприцы да разлитая ртуть,
И жить так легко...