Пьян

Сентябрь мокрый и
кудлатый
забился вновь к себе в закут.

Я ненавижу циферблаты.
И одинокий хруст секунд.



Медовый голос близко-близко…
Шарль-азнавуровский шансон…

Но расставанья горький привкус
уже везде,
уже на всем…



Везде –
воронье эспер-рр-ранто…
А в небе – лишняя верста…

И вносит в душу
беспорядок
крест-накрест падшая листва…



А ветер – сыт и пьян на шару.
И мне бы стопку.
Да нельзя.

И губы – слепнут и прощают.
Но шепчут вслед тебе...

Очарован тобой, пьян от прелестей,
Чем всевышний тебя наградил,
Не хватает во мне должной смелости,
Чтоб вниманье твое обратил.

Что сказать тебе, как мне приблизится,
Как признаться, что я полюбил,
Что мне сделать и как с тобой сблизиться,
Где Амур, чтоб стрелою сразил.

Смотришь ты в пустоту безразличная,
Нет тепла, холодок лишь в глазах,
Может драма какая-то личная
Твое сердце сожгло в черный прах.

Может кто-то такой же холодный
В льдинку сердце твое превратил,
Может ты как...

Я любил в своей жизни женщин,
Только трех мне дала судьба.
Грешной ночью с тобой повенчан-
Ты четвертая у меня.

Снегом чистым укрыты стежки,
За окном золотит сосна.
В бриллиантовых снег сережках…
…ты четвертая, но одна.

Выпив эль с твоим нежным вкусом,
Кругом в пляс летит голова.
Словно стал я юнцом безусым,
И поэтом, шепчу слова.

И откуда сплетенье рифмы,
В бархат выкрасил цвет зари.
И без удержу в сердце ритмы:
Твоя грудь у моей груди.

Полнолуние глаз прикрыто...

Она была ему вином,
И он был ею вечно пьян;
Их души пели в унисон,
Сердца стучали в барабан.

В глазах горели две луны,
Их наполнял безумный свет.
Они сплетались — две змеи,
И речь как опиумный бред.

Плясали пальцы в фортепиано,
Летали комнаты в ночи;
Так день за днем в чаду дурмана.
Болезнь любви не излечить.

Вертелись стрелки на часах,
В счастливом дерзком рок-н-ролле;
Пылали розы в голосах,
Взрыв фейерверков в биополе.

Он затоплял ее собой,
Он целовал так нежно в губы...

Вновь и вновь обращаюсь я к Богу,
Стынет в жилах собачая кровь.
Первый раз я пою про дорогу,
Отказавшись певать про любовь:

В этом мире дорога - угрюма,
Да извозчик наш пьян - в драбадан.
Яркой вспышкой безумная дума,
Что дорога - дешевый обман.

Кто один по дороге, кто - вместе,
Кто-то в тьме, кто-то в ярких лучах.
Мы идем, но стоим мы на месте,
Отдается лишь болью в ногах...

Прохожу и вижу клетки,
Три полоски ручейком,
На ушах висят отметки.
В сердце радость, жесть и гром.

Белый савван - одеяла,
Ночи черные, как смоль,
Ветер, свист, душа упала,
Разлетелась словно соль.

Я не пьян - я просто молод,
Может женская чума,
Пробирает кости холод,
От любви сошел с ума.

В черной тьме, в печали вязкой,
Часто гнилью пахнет тлен.
Кто укрывшись странной маской,
Сам себе придумал плен.

Ну а он, мечту лелея,
На дорогу вышел - в путь,
Жить сгореть, сгореть - не тлея,
Вот в чем видел мастер суть.

Припев:
Закрывая очи ночью,
Видел ветер, его грань,
В королевы вьюгу прочил,
А себе шептал он: "Встань".
Закрывая очи ночью,
Не искал других богов,
И себя он в них не прочил,
Он хотел быть...
Мастером Ветров.

Дул восточный ветер синий,
Горы ждали...

Я себе придумала Тебя…
Соткала из Солнечного Света.
Рисовала нитями дождя,
Чтобы рядом появился где-то.
Образ Твой- Творящая Реальность.
Ты мое лекарство от тоски…
Чувствую с Тобой Небес бескрайность
И прикосновение родной руки…
Бурный сочинила Я роман,
Красками разрисовала встречи…
Буд-то от моей любви ТЫ пьян,
Обожжет Огнем Волшебный вечер.
Создала Душой и полюбила ТАК,
Что не вижу Мира за ТОБОЙ.
Во всем мне чудится Вселенной знак,
И что Провидение ведет Судьбой...

Тишина так бьёт на уши,
Под ногами жгёт листва,
Мимо бродят чьи-то души,
Прям по золоту ковра.

Как они - он был бродягой,
Вьюг и гроз Мастеровой,
Вместе с смелою ватагой,
Он пошёл на бой с судьбой.

Припев:
Где вы, где вы, все что пали -
Ветром или вьюгой стали,
Тихо. Ночь уносит дали,
Себя сами наказали.

От судьбы куда деваться?
Словно пьян росой ночной,
Не хотел тогда сдаваться,
Вьюг и гроз Мастеровой

Град по крышам, бьёт страдая,
Потихоньку третий год,
А царевна...

Анастасии, а королевы нет и красоты, заполнено
пространство, все уроды, кричал и не смотря на
всходы,топтал он землю, очень зол (был),и на се-
бя и на неё и на погоду, на ночь на красный свет,
на иней и туман, на то, что снова и опять он пьян,
и молод и красив рассвет,весна,набухли почки и
огонька не встретишь в том лесочке, что возле по-
ля и болота, она одна, Олесей не назвать, а как хо-
телось, как хотелось увидать, очки упали, зрение
пропало, как жаль, как жало, как клинок...