Пит-Буль

Как я люблю тебя, родная,
И чувств своих я не стыжусь,
Забыть тебя не смог бы никогда я,
Тебе одной я только покорюсь.
Как сложно передать все чувства,
Что я питаю лишь к тебе,
И на душе мне снова грустно,
Лишь только прикоснусь к мечте.
И не смогу наверно никогда я
Преодолеть всех тягостей и бед.
И чувства только усложняю
И тяжело нести мне свой обет.
Обет быть верным и послушным,
Обет быть трепетным и нужным,
И не спускать с тебя лишь глаз,
Ловить устами звуки фраз.
Быть...

Пустота. Бессмыссленность и безысходность. Чепуха и бред.
Это не рассвет...

2004-03-14 23:05:16

Artur:
Это - зарница...
:)
2004-03-15 09:38:58

Shrike:
Пустота и безысходность.
Чепуха и бред.
Давит темя шлем холодный.
Мучается Dred...
:)
2004-03-15 13:46:55

Dred:
...но закат тяжелым шагом,
расчищает путь.
Не крича и не волнуясь,
Он спешит уснуть.
Мимо темных, старых улиц,
Где лежат в крови,
Те, кто силою сердец
Разбивал огни.
Те, кто в свете странных...

Интеллегентность для себя,
Другим - застенчивость улитка.
Зачем смысл чувств для колобка,
Фругменту золотого слитка?
2004-04-15 11:36:40

dlden:
Что другим, что себе –
То из области разума…
Смысл меж пальцев песком утечет
Золотым или кварцевым
Но всегда в недосказанном
Область чувств, потерявшая счет.
2004-04-15 12:03:13

Artur:
Неизбежность сквозит в пессимизме этическом,
Что до слов красоты, успевают всегда,
Литераторы ловкие, словесники шустрые.
Да, правда там есть...

Пятьдесят прожили Вы-
Дар Природы и Судьбы.
Путь прошли с честью, хвалой.
Он не сладкой был халвой.

Бури, рифы, буреломы.
Вы прошли как Одиссей.
Пусть погода будет в доме
Свежим штилем без дождей.

Для мужчины – пятьтьдесят-
Всё равно, что тридцать,
И по жизни пробежать
Можно ещё трижды:

И профессией встряхнуть,
Песней и походкой,
Это время для Тебя
Прямо, как находка!

Как мужчиной я хотела б
Быть хоть на часок.
Тайну страсти бы изведать,
Как большой порок.

Ведь не...

И пить матэ из красных чашек,
Замерзшие пальцы прикосновеньем
К ним согревая.
Быть может, так уже не бывает,
А я лишь рассказчик
Тысячи слов, ни о чём…
Серым днём,
Противным дождём
Закончатся песни мои
И тогда, не проси,
Не приду…
Я уйду…
…отсюда
…опять простуда…
…навсегда!

Знойная Африка. Солнце в зените.
Трудно дышать, Вы меня извините.
От жары баобабы шатаются,
Звери в тенёчке спасаются.
Хобот повесив, шагает слон.
На солнцепёке разгуливает он.
С таким вот размером и ростом
Укрытие найти непросто.
Солнце растительность сушит.
Всё выжигает и душит.
А слон всё идёт и идёт,
Бредёт, не спеша, вперёд.
Почему этот жаркий кошмар
Слону не наносит вреда?
Ответ же на эту загадку Узнал я! Но всё по порядку.
Заметил – в жару на марше
Слон чаще ушами машет...

Пустыня. Песок. Драгоценность – вода.
Верблюды там бродят туда и сюда.
Верблюдам пустыни засушливый край –
Подарок небес, а, точней, просто рай!
Ну, как же они там спокойно гуляют!
Наверное, тайну какую-то знают?
Спросил я верблюда: «Скажи мне, дружок,
Как смог ты Сахару пройти поперёк?»
Вздохнул мой верблюд, и, помедлив с ответом,
Сказал: «Никакого здесь нету секрета!
Свой горб неспроста на спине я таскаю,
Ведь воду в жару из него добываю!
Когда по безводной пустыне шагаю,
То в...

Как хочу заблудиться в твоих ресницах,
Растаять словно пушистый снег,
В слезе соленой раствориться
И замереть на целый век...
Из глаз бездонных нежность пить,
Ловить улыбку нежным взглядом,
Я так хочу тебя любить
И просто быть с тобою рядом....

Дайте орган мне добра,
Покажите мне бобра,
Подарите мне мартышку,
Суньте градусник подмышку,
Посадите в ататуй
У подножия статуй,
У подножия колоссов,
Деревянных, безволосых,
У которых уха два,
Я живой едва-едва…

Балансируя на гране,
В небо въеду я на кране
И харкая в коноплю
Богу ухо залеплю,
Очи тусклые закрою,
Звезды в бороду зарою,
Назову его «Мухтар».
Бог, конечно, очень стар,
Очень ветхий он годами,
Он опутан проводами,
Словно туз на короле
Дремлет тихо на столе...

Лица, лица, переходы-снова лица...
Суетимся на исходе дня,
Хочеться мне спрятаться, укрыться,
Только все равно отыщешь ты меня.
Все чего боялся и не верил,
Все чего хотел, но отвергал,
Разрывает душу мне, как звери
Рвут свою добычу по кускам.

Комната, уж за полночь давно,
Чуждые иконы смотрят мне в глаза,
И кладут мне краску на лицо,
За обьятья хлещут не щадя.

Мне б пропасть, исчезнуть, застрелиться,
Захлебнуться б в собственных слезах,
На себя могу лишь злиться,
И искать...