Писк

Медленно таяли звёзды во мгле ночной.
Тьма наступала решительно, неотвратимо.
Люди дрожали от страха, воняло войной.
Девять драконов летели над городом. Мимо.

Девять драконов, чья сила стихиям ровна,
Чья шкура прочней, чем доспехи из стали.
Их боялся король, их боялась страна.
Уже мёртвые в пропасть упали.

Вдруг куда-то луна испарилась с небес,
Городские дома задрожали.
Великанов толпа и Ярун - полубес
От кого-то куда-то бежали.

А хранитель ворот несговорчивый сфинкс,
Тот, что...

«До чего же мне все надоело! –
думал я, засыпая в ту ночь. –
И жена, что до смерти заела,
и беспутная дурочка дочь,
и сынок, потерявший работу,
и любовница с кучей проблем…
Да. Пожалуй, пора на охоту.
Я по ней стосковался совсем.
Неужели я завтра уеду
от работы, жены и детей,
по лосиному свежему следу
побегу я с собакой своей
и, увидев кормящую матку
с семидневным лосенком в кустах,
буду целиться долго в лопатку,
сжав «Сайгу»* свою в потных руках,
а потом, когда лес содрогнется...

Мороз крепчает, звезды ярче светят.
И ветер воет, нагоняя страх...
А я сижу и думаю о лете,
О ярком солнце, птицах и цветах!

Перед глазами ласковое море
И шум прибоя, чаек хриплый крик...
А за окном – метель и вьюга воет,
Салют снежинок и деревьев скрип.

Сверкают звезды в темном небосводе
И светит месяц, выгнувшись в рожок...
Одевшись в шаль, назло всей непогоде,
Я представляю поле, лес, лужок,

Букет ромашек, васильков, фиалок,
Тюльпанов полыхающий костер...
Цветов ковер так...

Струна - смычок
Мембрана - прутик...
У звука
есть
надежный
спутник
что в музыку сведет
отдельный Всплеск
отдельный Писк
отдельный Скрип
и половицы
как ксилофон
как крылья птицы
как то
что
под землей растет
спеша на божий свет
явиться
заколосится
и опять
на почву
семенем пролиться
чтобы
расти и увядать...
Зачем нам двигать время вспять?
Зачем нам мазать сажей лица?
Давайте музыку играть!
И ВЕСЕЛИТЬСЯ!!!

Блестит оскал звериный века,
Пастух зверей пустил гулять,
Клыки растут у человека
Собратьев грызть и разрывать.

Сезон открыт, идет охота,
Любые средства хороши,
Желание сожрать кого-то
Украло место у души.

На самотек пустив, создали
Законы джунглей, кто сильней,
Нечистую наживу оправдали,
Игру по правилам зверей.

Нечистый зверь никак не может
Добром разумно управлять,
Запрятав мясо, кости гложет,
Чтоб никому не оставлять.

Когда нажрутся звери – дяди,
С желудком без...

Поэт без зрения и слуха,
Нам написал трактат любви,
И в нем сплошная заваруха,
Хоть лбом ты стену проломи,
Но не поймешь его ты горя,
Он не страдал,он лишь любил,
Но видно знала злая воля,
В чем звон цепей,его души.
И не смолкая песню сердца,
Он уж поет который век,
И никуда ему не деться ведь он отныне человек.
И на престоле жадной смерти,
Он возложил последний писк,
Простя себя за жажду мести,
Он пал на землю как артист...

Друг любимый, муж желанный, он же сильный, нежный, славный,
Писк венчальный, крики в спальной – факт любезности земной:
Выйти замуж – быть счастливой, стать кокеткою красивой,
Жизнь завьёт златым ручьём, а Мы же с Вами здесь причём?!

Вот, Катькин муж – он всё в заботе, вечно Главным занятой
И кабнэт в него большой, там имеет всех в работе…
Клавкин – тот от мамы съехал, столь богат, морально зрелый,
Жаль, что чуточку брюхатый, он – творец житейских дел…
А Вероникин – не богат…, он...

Позеленел седой гранит
Упрямый ветер ворошит

Вокруг увядшую листву...
С деревьев старых... Я иду

Тропой, что в памяти жива...
В глазах запекшая слеза...

Все в запустенье и тоске...
Здесь мгла живет в искристом дне...

На плитах стертые слова
Обрывки строк понять нельзя.

Лишь, иногда, мышиный писк
Звучит, где древний обелиск.

Среди могил все напрямик
Спешу туда, где добрый лик

Глядит с улыбкою простой.
"Ну, здравствуй, милый, дорогой!"

На камне сяду в стороне
И...

Я стихи собираю из бросовых пазлов-слов,
подгоняя друг к другу - чтоб были в размер и в цвет…
Я пыталась тебя собирать из обрывков снов,
я про амок тебе писала как Стефан Цвейг.
Намекала-шептала-дрожала-просила пить,
наполняла тоскою и ревностью каждый слог.
Я кричала, но жался к нёбу мой жалкий писк,
Божий дар превращая в расхожее ремесло.
Собираю минуты в часы-дни-года-века,
вспоминая не образ даже, а тени след.
И течёт в моё лето не Лета – Москва-река,
и по ней уплывает детство...

шторм (седой головой) биться устал
о прибрежные камни
облака припрятали солнце
творящее свой закат
сосны зелёные как знамя Ислама
по стойке смирно… правоверно стоят
вечер как писк комаров монохромен
мох серебром выстилает мой путь
и понимая, как мир сей огромен
я у прибоя присел отдохнуть…