Письмо Серебром сверкает

Вечер лунный серебрится,
Волны плещутся в лучах,
Солнце в море спать ложится,
Чайки редкие кричат.

Берег ласковой волною
Убаюкан до утра,
Сосны тёмною стеною
Заслоняют все ветра.

Лишь маяк неугомонный,
Темноту лучом пронзит,
Волны плещут тихо, сонно,
Месяц воды бороздит.

Вечер лунный серебрится,
Сердце памятью струится.

(Не из марциала)))

Друга нет? провинции у моря, сбережения
и те распались дружно, только слово есть
и то натужно, в перехлёст, без меры и без
такта, ритма нет и нет святого акта, лишь ам-
биции никчёмности посылы, время деньги
вот и всё, и милы, размышления под солнц-
ем и в тени, лета жар, его ты и вини, что ост-
алось? только в пыль, в дорогу? (он по щико-
лотку, опускает ногу), и брести, по праху пре-
жних дней, подгоняя сам себя: «скорей»
(растолкли её машины, кони, люди...

Трудно врать и тяжко верить…
Двадцать первый век в пути…
Путник близится к потерям
Всех материй – в знаке Пи…
*
…письма – пишут письма – рвут…
Громко плачут, слёзы льют
Ночью – дышат – учащённо
Днём товарищей несут…
*
…сутки – в поле сутки – в доле
Крупно дырочный карман…
Положи в него приволье!
Не ложи в него наган!
*
…бьёт нагайка – Водолеи
Льют кровавые ручьи…
Трудно врать и тяжко верить…
Двадцать первый век в пути…

31. 03. 17

Я жду письма,
Я жду вестей,
Судьбы решения своей,
Она в руках чужих людей,
Я силой мысли их ума,
Наказан буду иль прощён,
Унижен или вознесён.

Как много разных уж жюри,
Мне оглашали свой вердикт.
Он был то ласков, то сердит,
Бывал и жёстким как гранит,
Бывал и с гнилью изнутри.
Но всякий раз я ждал с ним чуда,
Устал — и в этот раз не буду.

Так мысль моя во мне решила,
А сердце глупое опять,
Не может чуда не желать,
И заставляет ум мечтать,
О том, что сделать он не в силах...

В зоне сумрака вновь
На периметре грёз
Светит солнце-любовь
Трепетно и всерьёз.

Вырастают мечты
В зазеркалье надежд.
Только я, только ты
И дней летних кортеж.

Припев:
В это лунное лето,
В эти звёздные ночи
Нас тропиночка-лента
Увести к счастью хочет.
И река серебрится
Отраженьем огней.
Нашу быль с небылицей
Воспоёт соловей.

2
Тонем в нежности слов.
Дрожь в касании рук.
На границе миров
Межсезонье разлук.

От зари до зари
Разлучает нас день.
От заката в рассвет...

Стремительный разбег, «пленительных» несчастий
Родит глубокий ум, не скорые слова
Душевные глаза усталого поэта
Срезаются стрелой великой суеты
Великого сомненья...
"Приветливый" оскал глубокого презренья
Он вырвет из души, изрядный клок любви
Перевернув глаза, себя мы собираем...
Прости нас Милосердный, и лучший из земных
Хорошее "вино" бушующего ветра
И в океан небес, меня опять несет
И поднимает в суть...
И мудрость глубины, и свет снутри идущий
Рождается в краю задумчивых людей...

Январь прошел не задержался!
Февраль за дело своё взялся…
По сосновому бору пробежал,
Сосны вековые он наряжал.
Инеем серебристым их украсил…
Как бы серебром их окрасил!
На солнце серебром переливаются,
Искрами в лучах отражаются.
Вот, что значит природа родная!
Любимого донского края…
Только она жить помогает,
Казакам жизнь, - продлевает.

Зимний вечер тих и светел,
Месяц вышел молодой,
Чубчик светло-рыжий свесил,
Глазки кажет с хитрецой.

Звёзды в небе хороводят,
Осыпают светом лес,
Вдоль дорог морозец бродит,
Хрусталём звенит окрест.

Серебрится снег на ёлках,
Серебром укрылся бор,
Ветер старый на задворках,
Вьёт с усердием узор.

Спит река за снежным бором,
Спят под снегом берега.
Снятся им за косогором,
Голубые облака.

Автор: Виктор Шамонин-Версенев

Номер три, ноль-ноль, пять.
---------------------------------------------
Номер три, ноль-ноль, пять,
На больничной двери.
За дверьми ждёт кровать,
И она — номер три.

Заболел я — чуток,
Оклемаюсь — прорвусь!
Уж не колет в висок,
И пришёл в норму пульс.

Здесь нас трое, но с них,
С тех двоих — проку нет.
Не в себе — на троих,
Не нарушим запрет.

Жалко их бедолаг,
Хуже им с каждым днём,
Злее им боли враг,
Дан их жизней путём.

Дай им Бог, ну а я,
Должен их покидать,
Спи...

Чтоб прошлое забыть, разводим мы костры,
В них письма жжем и пачки фотографий,
И верим, что кладовки памяти пусты,
Без лишних слез, без громких эпитафий,
И пепел чувств уйдет в тар-тарары.

Но рукописи не горят в земном огне,
И сэлфи с нами ангелы снимают,
Приснилось ночью мне в тяжелом вещем сне,
Как черти письма над костром читают
И тайны доверяют сатане.

Гогочут гнусно над забвением людей.
Любовь терзают, руки потирая,
Но вечен запах Богом данных орхидей,
И...