Письмена

Мы устали прощаться. Все меньше дорог
Ожидает нас там, за вагонным окошком.
Нас ничьи имена не зовут за порог.
Мы жалеть приучаемся лишь понарошку.
Безымянно, всухую. Бутылки вина
Оставляем, распив, между рельсов на шпалах.
Чьи-то руки, глаза, заключив в письмена,
Мы теряем в конвертах на гулких вокзалах...

Буриданов осёл - был не просто осёл,
Он умел рассуждать и метаться,
Правда, дальше осёл никуда не пошёл,Чтоб в истории вечным остаться.

Но история спит, и молчат письмена,
Коль ослиную эту задачу
Ты не сможешь решить до конца,
То тогда говорят: "Ах, какой неудачник!"

1979

Кто заковал тяжёлой цепью
Кремнистый путь на перевал,
Пробитый будто бы гигантской плетью
В отрогах острых, диких скал?

Кто начертал на чёрном камне
Резцом алмазным письмена?
О чём они молчат с времён тех давних,
О чём кричат все времена?

Кто б ни был ты, усталый странник,
Что ищешь у подножья гор?
Зачем седло оставил утром ранним
И устремил к вершинам взор?

Здесь нет наезженной дороги,
Тропа змеится как гюрза,
Напрасно разобьёшь до крови ноги,
Иссушишь на ветру глаза...

Ночь...Жара давно ушла в песок
И мирно спит, свернувшись в нём клубочком...
Отель затих, и гомон голосов
Расстаял в синем бархате полночном...
А море - песнь поет, что пело веки предкам!
И горизонта - нет! То неба вышина
Перетекает мягко в глубину морскую
И манит своей тайной Пустота...
Мне Бесконечности лицо уже знакомо
В ней расствориться можно в этот миг...
Но что-то останавливает снова,
И снова я, лишь чуть заметный блик
На глади моря, под ночным покровом...
А может я - та новая...

Опять один, в своей квартире
Где есть уют но нет тепла.
Здесь нет тебя, и в этом дело
В камине догорают письмена.
Написаны моей рукой, признанье
В том, что когда –то был не прав
Да, нет мне в мире оправданья.
Опять один, я задираю свой рукав
Смотрю на вены, что рекою
До сердца жизнь мою несут.
Смотрю на них и нет покоя,
Часы настенные двенадцать бьют
Одна лишь мысль, и темнотою упоенье
Здесь нет тебя, один лишь я
И кто -то спел, от одиночества сегодня
Получил я приглашенья,
Свечу...

Гудят утомленные ноги,
Оскудел и так не толстый карман,
Во рту горечь со вкусом изжоги,
Будто несся за мной доберман.

Ворот кожаной куртки спасает,
От ветра и капель нудного дождя,
О как сильно мне тебя не хватает,
Как народу гонимому святого вождя.

Ум рисует твое очертание,
В лицах прохожих из толпы,
Но проходит скоро холодное осознание,
Это лишь иллюзия визуальной кривизны.

Я отказываюсь верить в реальность,
Ведь обидела больно меня судьба,
Пусть имеет она большую могучесть...

Сероглазый туман

шлет дрожащий обман,

над домами плывает.

Завороженно ждет

Осень в желтой листве,

в наступающем дне.

На вспотевшем стекле,

как на чистом листе,

росчерк мокрый течет.....

И загадкой влечет,

разобрать Письмена.....

Ткет узор пелена,

рассыпаясь в росе,

на усталой траве.

жизнь несколько пар джинсов
такая вот... девочка не у дел
смешная сложная не ужиться
сплетенье судеб слиянье тел

томленье ночи где луна
висит как стертая монета
Екклесиаста письмена
·все суета... ...пройдет и это?

как навсегда прошли бесследно
века Атлантов и Рамзесов
дрейфуют дни по белу свету
закаты алые развесив

и жизнь становится привычкой
орбит окружность
мелькает в окнах электрички
пейзажей стружка

Избыток знания ведет к избытку действий;
Сознанье успокоить лучше.
Чем больше думать, тем потери больше:
Объединить сознанье лучше.

Чрезмерность мыслей волю ослабляет.
Чем больше знаешь, тем мутней сознанье.
А мрак сознанья порождает помраченья.
И слабость воли нарушает Дао.

Что в этом нет вреда, не говори;
Такая боль способна, питься вечно.
Не думай, что причин для страха нет;
Бурлят лишенья. как кипящая вода.

Вода, что капает без передышки малой,
Собой четыре моря напитает...

Бог был милостив к нам: преподал нам уроки.
Он от нас же самих нас пытался спасти.
Исполнители воли Господней – пророки
становились преградой у нас на пути.
Мы всё время идём по пути суицида,
так что гибели нам избежать не дано.
На Адама и Еву не держим обиды
и ведём себя так, будто нам всё равно,
когда кончится всё, когда выйдут все сроки –
те, что Бог нам отмерил в начале времён.
Мы забыли про то, как явились пророки
и продлили агонию наших племён.
Самых первых из них матерьяльною...