Пишу на смертном языке

Всё у нас "супер"
и всё у нас "евро"!
Евроремонты и
евротакси!
Фотомодели и
разные стервы, -
В евростандарты
только вноси!
Европанели и
еврореклама..,
Еврокоттеджи и
евродома..!
Вмиг похуденье
обещано дамам –
Евродобавки
сведут нас с ума.
Словно микробы,
слова инородные,
Лезут нахально
и нагло к нам в речь.
Где же границы
наши природные,
Чтобы язык
от микробов стеречь?!
Уши промоет
"промоушен" странный;
"Ботокс" поднимет
глаза вам на лоб;
"Шопинг" в...

Изучить бы нам язык ,
на котором не привык
говорить даже старик,
изучающий санскрит!

Нам бы просто изучить ,
тот язык что не вопит,
не поет, и не ревет,
а вот просто так живет!

Без слогов и сочетаний,
и без буквенных взысканий!
А язык зовут тот чувством-
очень редкостным искусством!

Но приходит он во Тьме,
в Откровенье, и вдвойне
открывает пониманье
всех народов и созданьев!

***
В волшебном зеркале искусства
вещи многие обычные
порою удивительный

приемлют лик…
и даже сущие на самом деле мелочи
становятся значительны!


***
Язык искусства – тот язык,
сквозь поколения людей дошедший
счастливо до нас от незапамятных веков,

но остающийся и в наше время
самым совершенным, ёмким
и универсальным из известных языков!


***
Иногда и неприглядная изнанка
(по причине
недостаточно всё ж ясной)

отчего-то людям чудится,
совсем наоборот,
пленительною...

Слова нам не нужны.
Мы говорим без них.
Язык любви всё сам
Расскажет за двоих

Язык любви в глазах,
Он смотрит в мою душу.
Ты душу ту умей
Умом и сердцем слушать

Порой мы только сплетен ради,
Метем Москву, но языком,
Кто виноват? Сегодня я в ударе,-
Зуд в языке тебе знаком?

Я не пророк, и ни незрячий
А просто смертный человек.
Как все грущу, но я не плачу
Не самый бедный ведь нынче век.

Мы все рождались, без привилегий
И все пред Богом, с тех пор равны.
Скудная память и дух сомнений
В разряд общение, возведены.

Не все сегодня в лучах Олимпа
Хотя Олимп и сам в нужде.
Давайте вспомним завет библейский
И помогать тем кто в беде.

При встречах носа не воротить
И не глядеть на мир презренно.
Не всем же в рангах, чинах ходить
Любите жизнь, ведь жизнь...

Как насчёт зарплаты, барин?
Не пропил её пока?
В преисподней не зажарен
За грабёж свой на века?

Во Перми такие ж гады,
Телу девичью дивясь,
Тратить НАШЕ были рады,
Кары Божьей не боясь.

Осознали лишь позднее
Грех свой смертный «господа».
Божий суд куда грознее
Человечьего суда.

Скучен ты, язык рабов, -
От молитв теряешь гибкость,
От хвалы синюшный, липкий –
Ни в искусство, ни в любовь…

Ну а ты, язык господ? –
От приказов груб и злобен,
Ударяешь, как оглоблей,
И во рту стоишь как поц.

Может быть, и ни при чём
Статус тела к речи внятной,
Только мне куда занятней
Поэтессы язычок…

Глянец за темными стеклами автомобиля,
с биркой-клеймом, почти, как на трупе –
“высокопоставленный”, будто самим Господом Богом,
(а может, оно и так, образчик иронии черной)
столь ненасытно алчет казаться себе кукловодом,
и дергать за ниточки этих никчемных,
бедных простых смертных,
сам издерганный, скрученный
страхом нетленным потерь,
потерь высоты, пиетета трибун и себя.
Ты прости ему, дикому,
заблужденье его золотых сундуков,
каменных идолов
с пряным душком, идущего по головам...

Пушкин приходил на ярмарки.
Слушал там он речи яркие.

И с народным языком
Был он дружески знаком.

А сегодня на базаре
Что бы Пушкину сказали?

Он бы молвил с горькой грустью:
«Где ж язык народный русский?».

Ныне торжища и рынки –
Как по русскому поминки!
3 июня 2012 г.