Пикманы с глубин бессветия

Время шторма и штиля,
Камни точит вода,
Превращая в желтый песок,
Наступает их срок,
Навсегда,
Навсегда.
Источаться из этого мира.
Слоем толстого ила,
Из глубин
Как росток,
Снова к нам возвращаться,
Раскрывая листок,
И цветок.
Ароматом кружиться,
А осенью превращаться,
И увядать,
И испаряться.
Наступает их срок.

Через пару минут я забуду начало строфы
И никто не уловит подмены в конечном варианте.
Эксгумацией трупа займётся потом некрофил
И разложит по полочкам прах императорских мантий.

Аккуратно, с опаскою распеленает меня,
Чтоб не вызвать распад окончательный зыбкой структуры.
Когда с мумии схлынет тугая забвенья броня,
Развернутся дебаты вокруг моей хрупкой натуры.

Издевательством будет решение не замечать
Мои тонкие сборники дерзости в толстых журналах.
Пожалеет потомок...

И снова осень. Оскудевшие цвета.
Уносит в сон прощальный стылый ветер.
И день поник, и ночь уже не та,
И тень печали корчится при свете.
Разнообразье радужной листвы-
Всего лишь миг. Проказы мимикрии.
Их гладят взглядом сумрачно-пустые
Глазницы туч. А жухлый дух травы
Собою заполняет воздух томный,
Но этот потускневший мир огромный
Все ж мной любим до глубины, до края:.
Сливаюсь с ним и чувствую, как тонко
Неистово звучит, в пылу играя,
Песнь речки - Вечного Ребенка:.

Узоры разъяты зеркальным фантомом ~
В провале пространства - зигзагом спираль
Вращается плавно, надменно и томно,
Меняя цвета, как земная мораль.

Её очертанья расплывчато жёстки,
Певуче фривольны, вальяжно нежны,
Чуть-чуть некрасивы, немного громоздки,
Печально спокойны, прозрачно страшны.

Частотный прообраз колышется тускло ~
Нестойкий витающий призрака след,
Осколок построек, усохшее русло,
Роскошная ода с уходом в памфлет.

Терзает прозренье, но чувства мешают...

Шепну, преграду видя:"Не пройду:"
Но тут же что-то яркое такое
вздымается живительной волною, -
и я бесстрашно вновь впред иду.
Что это было? Справиться сама
с минутным малодушьем я сумела?
Нет. Это песня, та, что я не спела
во мне повсюду день и ночь слышна.
А душу несвершенное томит,
в несбывшемся стремлении ей тесно.
Иду и верю в то, что эта песня,
над площадью ночною зазвучит.
Невиданное чудо есть во мне.
А с ним меня ничто не остановит.
Есть у меня опора в глубине.
Напрасно...

На этой грубой буффонаде,
посмевшей называться жизнь,
безвкусно ярком маскараде
без маски нам не обойтись.
За смехом пира - яда горечь,
а в блеске радость - да не та,
за этой пляшущей толпою
и треском бубнов - пустота.
Где всюду подкуп и подлоги
и верность мигом засмеют,
там декорации помогут -
чужие взгляды отведут.
Среди врагов мудрей скрываться
и прикровенно говорить.
Уж лучше быть для них паяцем,
чем жемчуг свиньям раздарить.
Слепые света не заметят,
хоть бьет он в щели...

Лети, усталый юный день
Навстречу звездам и Луне.
Прощай:Но помни обо мне
В тот час, когда мирская тень
Собой накроет будней прыть,
Когда устанет ветер плыть
В страну бесшумных облаков,
И свет, из глубины веков
Тончайшей нитью в рай маня,
Уйдет. Не забывай меня.
Непримиримость бытия,
Корявый росчерк лживых стрел
Собой произвели расстрел
Высоких нот, и пала я,
Нырнула в битое стекло,
Затмив собой непринужденность.
Мой юный день:Моя влюбленность:
Всё стало прахом, всё ушло:
И я...

Всходила ль ты на горний небосклон,
Сияла ль надо мной когда-нибудь,
Волшебная, как предрассветный сон,
Вселяющий таинственную жуть?

Сон, бередящий душу поутру,
Покоя не дающий день за днём,
Дыханье рвущий, словно на ветру,
В горниле сердца бьющийся огнём.

Тянулась ли к тебе моя рука
В немыслимую высь над головой,
К Звезде алмазной, в Млечных облаках
Сверкающей, манящей за собой?

Стремилась ли к тебе моя душа,
Сплетая слов языческую вязь,
В неверном свете...

Пусть приходят к тебе только добрые сны,
Сны, где небо - бездонное, чистое,
Где в бескрайних полях и на тропах лесных
Встретишь эльфов с глазами лучистыми.

Благородны черты древних рун, быль баллад,
И светлы их напевы печальные.
В стане Перворождённых и я был бы рад
Отогреться во снах твоих чаянных.

Где подгорные гномы, щедры и горды,
Выставляют богатства несметные
И чеканят дары, из глубинной руды
Выплавляя металлы секретные.

Где морщинистых троллей дорожная рать...

Рождение зеркала - зыбь липкой мглы,
густой инфразвук закипающей крови.
Материя спит в основаньи иглы,
кубической магией дышат углы,
чужим мановеньем изогнуты брови...

Лишь призрак насыщенной дрожи струны
парит в глубине неразомкнутой рамы,
рождает знакомые не-панорамы
растерзанной временем недо-страны...

В глазах отраженье тяжелой воды,
неистовый глянец простывшей неволи,
открытые всем потайные ходы.
Один за другим проступают лады,
зажатые приступом смешанной боли.