Пикирует у костра

Было время — и я любил,
Кутал в пальцах холодных плечи,
И Звезда посланником Вечности
Зажигалась над льдом могил.

Но Любовь обратилась в гниль
И укуталась в серый плач,
Из суставов смех выворачивая,
Оставляя на сердце пыль.

Было время — и тень тоски
Заломила за цену руки.
Я готов был кричать в испуге,
И лишь Вера смогла спасти.

Камень сердца в груди раскис,
Приумолк молчания зверь,
Но зато я учился верить,
Презирая дорогу вниз.

Было время — и был удар:
То, во что я верил...

Выкарабкиваюсь из коробки,
Искромётно коробя слух,
Укрываю в штанах коротких
То, что кормит коровьих слуг.

Выползаю под облаками,
Уплывая в пологий плен,
Белым яблоком плавя пергамент,
Полу-плачем облив полу-плеть.

По строке, по стремительным струям
Устремляюсь стрелой на восторг,
Не сыграв на разодранных струнах
И костры променяв на острог.

Мы течем сквозь друг друга. Мы перетекаем.
Мы роняем друг в друга все то, что несем.
Очень часто друг друга мы не замечаем,
Отражаясь друг в друге, а также во всем.

Хорошо, если образ добра отразится,
Хорошо, если станет от света теплей.
Но бывает и так, что во сне нам приснится,
Как в толпе мы теряем любимых друзей.

Как клинок от кинжала вонзается резко,
Так предательство ранит на верность в ответ.
Когда преданно любишь – наивно, по-детски,
Эту жизнь не прожить без печали и бед...

1
Сей городишко неказистый,
имён..., излишеств... не знавал.
Лишь дядя ( родственник столь истый ),
здесь, ненароком, пребывал,
Евгения позвав, вдруг, спешно
( Но вышло, правда, безутешно! )
в свою обитель — Сказку-Дом,
по виду — Храм, с большим крыльцом,
да над рекой..., в причудах местных:
Ведь по утрам кричал петух
и, знать, его природный дух,
гнал до красавиц, столь прелестных,
к ночным блужданиям, меж полей,
вдыхая запах шалашей...
2
Вот дядя — скучное создание
( Не оттого...

Он пошел по берегу
Моря Галилейского,
А за Ним толпой народ...
Все, кто свято веруют
В истину библейскую,
В чистоту прямых дорог...

ПР:
А за ним спасенье всемирное,
Он умен и прост,
И научит Он, и помилует
Иисус Христос!

В море солнце пряталось,
С неба звезды падали
В полноводный Иордан.
В реку горя, радости,
Напоить не надо ли
Тех кто жаждал и страдал?

Жглись костры терновые,
Люди мирно слушали
Речи светлые Его,
Познавая новое
Принимая душами
Покаянье и любовь...

Чтоб от страха душу сохранить,
Мы во всех веках и поколеньях
Изловчились Господа винить
В собственных грехах и преступленьях.

Если революция в стране,
Иль война, иль голод, или стужа,
Этого не вменят сатане,
Но вину Господню обнаружат:

«Где Господь? Зачем скрывает лик
От страданий, бедствий и несчастий?
Или так безмерно Он велик,
Что к Своим твореньям безучастен?»

Грешный брат иль падшая сестра,
Распростись с мучительными снами.
Мы всего лишь пепел от костра,
Что зажжён...

Душистый август веет Византией.
Вглядись в орнамент золотых шаров,
В зигзаги лепестков тигровых лилий,
В рисунок портулаковых ковров...
Всех превзошёл он именем имперским
И золотом струящимся с небес.
А в лес войдёшь, вглядись в резные фрески
Живых колонн - в них летопись чудес.
Продлись, продлись подольше, милый август!
Паслёном пенься, яблоком хрусти,
Томи жарой, ты никому не в тягость...
А будешь уходить, - нам по пути!

Дорога пыльная, степная,
Закат — полсолнышка в реке.
И степь огромная, без края,
В ней трактор виден вдалеке.

Ах как прекрасен вечер летом,
Трав запах голову кружит.
Темнеет, скоро ярким светом,
Луны глаз жёлтый загорит.

Украсят звёзды бархат неба,
И под гитару мы споём.
Что пополам краюшку хлеба,
Деля, по жизни мы пройдём.

Картошку будем печь в костре,
Мечтать и спорить до утра.
Потом по утренней заре,
Встречая солнце, петь: ,,Ура!»

Ах время юнности шальное,
Когда мы...

Мой нежный рыцарь, странник , воин...
Любовник, пусть порою шут.)

Ты совершенен в каждой роли
Начитан, грамотен,не глуп.

Великолепный собеседник,
Рассказчик, да таких уж нет...

Не алкоголик и не сплетник
И в споре равных тебе нет.)

Мне кажется ты кладезь знаний
На все вопросы есть ответ

Игривость в чуть надменном взгляде
И наготове - комплимент.

Нет слаще пылких поцелуев
В них и луч солнца и гроза

В них искра что в ночи взметнеся
Частичкой яркого костра...

На горизонте осень, и у меня затишье,
Плесканье рыб в аквариуме снов,
Прохладное четверостишье
Зари, прохладный хор цветов
В соборе расцветающей кончины,
В потухшем лете, в тлении костров
У погребально-золотого алтаря.
И все сильней и беспричинней
Медь ночи призывает, говоря:
“Туши свечу и пламеней бесчинством
Арктической надежды ноября”
А я, что я –
На горизонте осени
Растаю прахом песни, млечной точкой,
Уйду от всех, залягу в тишину,
Возьму для сердца хмеля колокольчик,
Да...