Пиит

Печаль он выражал, закрыв два глаза, не ду-
мал, не гадал, (дышал на ладан), вот зараза,
пришла, покой нарушив, и вазу, уронив, раз-
лив всю воду, цветы по полу, разбросала, по-
тушен свет, свечу, зажгла и «горечью» напол-
нив душу, бессонницу родила, простодушно,
плюс пиво, водка, ……….лучина, ржавая се-
лёдка, и желтизна листвы и квашеной капусты,
снег и красная морковка, насечена, не будет
толка, разрушила и растоптала, печаль на ра-
дость, поменяла.

Ни осуждать, ни клясть не буду…

Блаженства миг глаза слепит.

В пустыне брошенный пиит

Прощенья просит… за Иуду…

Я памятник себе воздвиг нерукотворный,
К нему не заростет народная тропа,
Вознесся выше он главою непокорной
Александрийского столпа.

Нет, весь я не умру — душа в заветной лире
Мой прах переживет и тленья убежит —
И славен буду я, доколь в подлунном мире
Жив будет хоть один пиит.

Слух обо мне пройдет по всей Руси великой,
И назовет меня всяк сущий в ней язык,
И гордый внук славян, и финн, и ныне дикой
Тунгуз, и друг степей калмык.

И долго буду тем любезен я народу,
Что...

В зените мая пламенных камен
Легки рыданья, славя кровь Завета,
Давай крестами выжжем темень вен,
Окрасим багрецом святые лета.

Ах, поздно этих князей веселить,
Сплести ли приснотравеньские косы,
Как вечности убийц не обелить,
Сейчас хотя упьются кровососы.

Елику неземные пламена
Для странников эльфических возбранны,
Табличные сокроем имена
И далее пребудем недыханны.

Горит, горит над лотосами высь,
В дионисийской роскоши вечерний
Олимп, а бездны змеями сплелись,
Нам тирсом...

Реконструированная Историография Империй до Адриана

Штампует фильмы БиБиСи!
Спешит излиться перед смертью?
Как Победитель голосит,
Будто бы - не было Руси
В оси всемирной бутафории: -
В авоське сказки-хронологии
Нет Русов, как ты не ищи,
Русской загадочной Души, -
Утоплена в фантасмагории...

От самого, т.е. – Сотворения,
Прописаны все мы – «евреями»,
Чрез Рим, агонию Империи,
К Победе, как-никак, пришли!

Семито-из…Бранность спешит,
Чрез Кеми, Рим - опустошить
Ось...

Весёлый поэт, любил вырывать страницы из её
книг, и от этого раскатисто смеялся, получал
удовольствие, яша, (так его звали), разрушение
его коронка, а его ксюши, шпонка, она ржала,
когда книги свои писала, а яшкины она, никогда
не читала, ненавидела, была зла и строила ро-
жи, козла не любила, уже как пять лет, три ме-
сяца и четыре дня, с того самого времени как
узнала, что тяжело больна, можно сказать неи-
злечимо, а яша, вестимо, молил и просил бога,
чтоб оставил её живой...

Платан и Пушкин на одном бульваре –
Два современника и каждый знаменит:
Одному триста лет – он равнодушен к славе,
Другой – известный всей стране пиит!

Их разделяют не века, а метры,
К ним благосклонна южная природа.
Но если их щадят морские ветры,
То не щадят экскурсоводы!

Закончив трапезу едва,
Спешил к друзьям на ужин
Писатель, острый на слова,
Любил чрезмерно кушать.

Свой вес ему ходить мешал,
С трудом передвигался.
Подчас и тяжело дышал.
Порою задыхался…

Чревоугодие — порок!
Об этом сам он знал.
Когда же, вспомнить так не смог,
Таким бедняга стал.

А, коль талантливый пиит,
Тут — зависть «на хвосте».
Завистник каждый норовит
Напомнить о беде.

Вот как-то в обществе одном,
(Там хор цыганский пел),
Сидел герой наш за...

Ни осуждать, ни клясть не буду…
Блаженства миг глаза слепит.
В пустыне брошенный пиит
Прощенья просит… за Иуду…

Он верил: Ангел, много лет,
Оберегал его от бед,
Но в чём предательства секрет
(от коего защиты нет),
Так и не смог найти ответ…

Благословенна Злата Осень!

(Пиит, не я один, таков.)

Тебе каков люб месяц, спросят…

Мой, мой октябрь… на Покров!