Пейзажный

Чага чёрный сам по цвету,
Контрастирует при этом
С белоствольною берёзой,
Жизнь которой под угрозой,
Потому-что чага гриб,
Для березы паразит,
Но лекарственный однако
Помогающий от рака,
Также организму в целом.
Тем считается он ценным!
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2014

Это то ли чьи-то шапочки,
Это то ли чьи-то юбочки,
А быть может это вазочки?
Ландыши, такие крошечки,

Поднимают настроение,
Доставляют вдохновение.
Ах, какое наслаждение
Ощущать в душе волнение!

Вот недавно было два листа,
И была меж ними пустота.
А сейчас такая красота!
Это тоже видно неспроста

Все такие нереальные
Колокольчики забавные,
И по цвету белоснежные,
И такие все духмяные!
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2014

Кизил сегодня восхитил,
Цветёт своим медовым цветом,
Как будто солнца луч пролил
Сюда случайно много света.

Откуда-то пчела взялась,
А ведь и мух ещё не видно,
Теперь она наестся всласть,
И даже мне сейчас завидно.

Но главное, что нет листвы,
Не шелестят деревьев кроны,
Зато кизильные цветы
Нам дарят жёлтые бутоны.
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2014

только начался сегодня апрель,
а уже зацвели абрикосы
и набухла в пол силы сирень,
а под утро немного морозит

зато солнце смеется в зенит,
а небо синее и голубое
так красиво время звенит
и как в детстве
все стало Родное

и в глазах подобревших людей
искрами солнышко светит
с каждым днем все теплей и теплей
что-то новое вершится на Свете

Стоит средь цветов телёнок,
Радость в телячьих глазах,
Видать, заплутал спросонок;
Впервые малыш в лугах.
Ромашки, анютины глазки,
Мяты душистая кладь.
Он вдруг окунулся в сказку,
Стараясь её понять.
Смотрел на цветы умильно,
Нюхал один, второй...
Ох, пахло как Русью сильно,
Русью совсем другой.
Забыт им сарай дощатый,
Унылый и грязный двор,
Глиняный дом горбатый,
Старый гнилой забор.
Телёнок взбрыкнул игриво,
Вышел к дороге следком.
Мама встречала красиво;
Лизнула сынка...

Тень надежды – весна, весна –
как близка прохлада твоя,
словно дождь застывает в глазах,
словно ветер врезается в смоль
лип столетних,
и змеи ручьёв
расползаются шорохом леса,
подражая звону зеркал,
набирая холод в гортань.
И все слёзы – лишь смуглая соль
облаков, уносящихся вдаль,
сквозь подвальную сырость и синь,
в поднебесье, где песен не счесть,
и где сердце сходит с ума,
подцепляя морскую болезнь.
Майский рай на земле –
нежный яд
на развилках жилистых рощ –
словно...

Молились люди на Луну... они не знали
что б сотворить, чтоб утолить свои печали...
кому последнее отдать, вплоть до рубахи,
чтобы изгнать из темноты и боль, и страхи,
чтоб смело двигаться вперёд, без преткновений
пускай на ощупь...наугад...и в кровь колени...
они забыли, для чего глаза и уши,
замуровали в недрах тел надёжно души...
искали в храмах и горах святые мощи
(казалось, так верней спастись, вернее проще)...
не замечали света дня, сплошные ночи
(для тех, кто слеп, не всходит...

Бледно-серый рассвет так безмолвен и жгуч,
Дождь весенний в разорванных тучах ,
В отогретой душе прячу солнечный луч -
Дарит радуга красочный случай !

За дождём украшает в цвета небосвод ,
Рассыпаясь на радужность спектра -
Может это открылся земли теплород ,
С дуновеньем весеннего ветра ?..

Солнце гладит макушки набухших берёз ,
Чтобы листья скорее пробились -
Я рисую пейзаж на холсте своих грёз ,
Где в красавиц они превратились ...

Сполоснувшись студёной водой у ручья ,
Пью...

Игра света и тени поверх асфальта
перекликается с весенним небом,
пропитанным
ароматом сирени.
Первой ласточкой подхватываю
дрожь листвы,
и бегу без оглядки
туда,
где взгляд – словно водная лилия,
где соль облаков
осыпает береговую линию
прощальной тоской;
где игра света и тени
поверх илистого
дна
перекликается
с небом, выходящим из берегов;
где дрожь листвы
бьёт по струнам майского воздуха,
и линия горизонта
переходит в линию жизни,
под шелест неторопливых волн;
где...

Сиюминутная элегия заката,
словно мотив сверчка накоротке
в вечернем сумраке, где тает налегке
пыль полдня под морщинами халата.

Смоль горизонта, бледных окон фрески
хранят, как память – смертную тоску,
смак полусна, преклонную весну
под чёрной скорлупой слепого сердца.

Густые ели, лапами качая,
в святилище, с сокровищем молчанья,
откроют дверь, захлопнув глаз просвет.

Просалютуют парковые кроны
сквозь беспорядок неба невесомый,
и ночь покроет тайной, словно смерть.