Пейзаж с лодкой

Цветы герани на окне
Шарами крови на стекле.
А за окном пейзаж унылый:
Апрель, прохладно, серо, сыро.
Мой мир закрыт для посторонних.
Мечтаю я пустить туда
Того кто будет сердцу милым,
Того, кто б полюбил меня.
Но мое сердце одиноко.
Оно грустит давным-давно.
Я вас любил, любил так сильно,
Но мимо вы тогда прошли.
Вам не хотелось бури чувства,
Вам не хотелось загружать
Свой разум, быт какой-то чушью
Ведь без любви спокойней жить.
Любовь несет не только радость.
Душевной муки...

Переехал крокодила Кадиллак,
Ободрал о крокодила красный лак.
Переехал как зелёное бревно.
Крокодилу хоть бы хны и всё равно.

Крокодилы на газонах не лежат,
Крокодилы перекрёстки сторожат.
Как увидит вдалеке автомобиль,
Так и лезет под колеса крокодиль.

Как увидишь крокодила, се-ля-ви,
Ты его автомобилем не дави,
А не то получишь шишку и ушиб,
Даже если у тебя роскошный джип.

Крокодилы не боятся шин и ног,
Крокодилы - украшения дорог,
И пейзажа окружающего...

Пространство…
Облеченное в утонченные,
но окаменевшие формы прошлого прошагивается глазастыми прохожими. Приговоренные к любви и отрешенные от быта
губы
зависают парочкой в переулке. Париж.
Невидимые трубы проглатывают жизнь
изящно-беснующегося города. И когда
колонны
громадой своей зазвучат и в висках колыхнется
утробное племя –
вспыхнет душа
и охладится присутствием гения. Туристу на съедение –
пиршества всей вселенной. На мгновение
растворяешься
и обретаешь...

И вот в автобусе стою, тебя не вижу но мою,
Ты душу сильно покорила - И звезды светять мне на милость.
И день идет, и ночь проходит - с ума твой голос меня сводит,
И я каснулся пустоты, но в мыслях все лишь только ты.
И вижу за окном пейзаж, и улетаю я в экстаз,
И вижу звезды в небесах, но в моих мыслях и глазах.
Твое я брежу очертанье, но я не знаю как заранье,
И что сказать тебе теперь - красиво солнышко - поверь.
И еду я теперь домой, но на душе лишь только зной,
Что рядом нет тебя...

Мои впечатления трансформируют мир под меня
Я вбираю в себя не только метоморфозы снов
Но и неметаморфозы вытекающих из них действий
Я иногда очень сложно пишу
Пытаюсь выцветить то что уже наделено красками
Забавно
Совсем недавно мои глаза не рисовали картины мазками
Они кропотливо вырисовывали какие-то зигзаги из которых никогда не получится гармоничной ткани пейзажа ушедшего дня
Никогда вода там не станет прозрачной - из отрывков луж не получится небо
Но
Я понимаю что я это...

Мальчишке снятся корабли,
Вспоровшие галактик «мифы»,
Седой пейзаж чужой земли
И волны, бьющиеся в рифы.

Мальчишке снятся города
Чужих планет, чужих созвездий.
И снова в путь – через года
Колумбом по Вселенной ездить.

Ему быть может невдомек,
Что где-то на другой планете,
Такой же юный паренек
Во сне летает на ракете.

Последний летний день недолговечен.
Пейзажи августа в багетах дорогих.
Давай по капле выпьем этот вечер -
последний летний вечер на двоих.

Кудрявый клён тряхнёт листвою новой,
раскрашенной осеннею порой…
А над углями вьётся дух сосновый,
смолистый дым над влажною корой.

Пока тепло - пройдёмся по лужайке,
где мягкий мох не сохранит следов,
где дремлет ива в полинявшей майке
над гладью ряской скованных прудов.

Ещё не отпарил июльский полдень,
уж август яблоки сложил в мешок...

Огонь горит во тьме ночной.
Играя плавно языками
Безудержно гордясь собой/
Он, как цветочек с лепестками.

Смиренным может быть он тихим,
Бывает , злым, как великан.
То ласково пускает блики,
То жжет все до кровавых ран.

Ветра, все им повелевают,
Стремясь, его направить пламя.
Словно родители ругают.
Когда он жаром воздух плавит.

Покорный он перед ветрами.
Ослушаться не в чем не смеет.
Сверкая тихо языками
Ночной пейзаж зимою греет.

Они любили друг друга, дарили друг другу себя,
Но судьба ненавидит счастливых, она забирает любя.
И разве, что только с горя, вспоминая тот страшный миг
И фразы те просто жестоки, когда говорил он: "Вернись... Вернись и не помни обиды, забудь и прости любя, и помни, что месть не лекарство, а разве что яд для тебя."
Проходят года, другие пейзажи, но память оставила след,
И каждый раз приходя на могилу, она говорила, что нет,
Она не сможет жить спокойно она обязана свой крест нести,
И...

Flood-tide below me! I see you face to face!
Clouds of the west – sun there half of hour high –
I see you also face to face.

Crowds of men and women attired in the usual costumes, how curious you are to me!
On the ferry-boats the hundreds and hundreds that cross , returning home,, are more curious to me than you suppose,
And you that shell cross from shore to shore years hence are more to me, and more in my meditations, that you might suppose.

2

The impalpable sustenance of me from...