Петя-Петушок

Петя выронил кирпич
Как-то раз случайно.
Снизу очень громкий клич
Был необычайно.

Н.В.Невесенко

Буду петь я для России,
Буду петь я про страну.
Буду петь, пока есть силы
И за Родину умру.

Чтоб росла трава на поле,
Чтоб зелёным весь был лес,
Чтоб дышала жизнью Волга,
Как дышу я жизнью весь.

И деревни и посёлки,
Чтоб росли, как города.
И ещё хочу, чтоб ёлки
Не желтели никогда.

Всё же осенью желтеют
И леса, поля, луга,
Всю природу я жалею
У болота и пруда.

Говорю ей «Не печалься,
такова твоя судьба.
Ты живи и улыбайся
И люби жизнь, как и я».

Пой со мной ты для...

Не пытаюсь я петь соловьём,
Ведь рождён я на свет человеком.
И на свой лад спою о своём,
Я своей песни-жизни куплетом.

Человек я, но зверем от боли,
Зарычу, чтобы псом не скулить.
И как зверь, не смогу я в неволе,
Словно пёс, за похлёбку служить.

Ни своим, ни чужим подпевалой,
Я не стану, стремясь угождать.
Не гоняюсь за доброю славой,
Но и злой, не стараюсь искать.

Всем своё — соловью его трели,
Волку — слабых, пугающий вой.
Будет песня тем, чем стать сумели,
Чем заполнить...

Если мы сдохнем, то кто останется? живы, мы
или лживы? если мы сдохнем, то кто останется?
живы, мы или лживы? кричал, петя выйдя в поле,
что хотел он «сказать» этим, (был в запое?) или,
чтобы, наблюдатели, смогли оценить, стран-
ность русской его души, (с ветром споря) или
просто читал рэп, (заело пластинку) или тянул
репу слов, (калинку), из жижи, слаб, был петя,
призвал жучку к ответу, бабку, дедку, кота и мы-
шку соседку, вытянул и был счастлив, он это
мы? участлив и бдителен...

Знаешь, когда-то
Я пела джаз
С оркестром, который игралАля ля-минор

А люди ходили
Куда-то мимо
И кто-то просил еще один раз
Спеть ля-минор

И слезы катились
И в дыме играли
Как фишки выигравших в рулетку
Под ми-септ-аккорд

Я, текст забывая
Срывалась, но пела
На голом чувстве, царапая руки
Под ми-септ-аккорд

Шальными деньгами
Был воздух пропитан
Снимали кассу, шампанское пили
Под bell-ре-мажор

И я умирала
Как черная леди
Пропахшая Виски
За гранью страсти
Зубами...

Признательность я не устану петь
Великим трём мне дорогим явленьям,
Твоим, о, Муза, верным повеленьям
Готов я разжигать экстаза печь,
Твоим, Язык, всю образную вязь
Рождающим, звучаниям и связям,
Твоим, о, Знаки, золотинкам в грязи
Я петь готов, в дорогу снаряжась!

Ведь с ними - песни и стихиры явь,
Без них - всегда лишь только жалкий лепет,
Три вместе, я и мой священный трепет
К тебе взываем, Небо, озаглавь!

01-12 сентября 2007 г.

© Copyright: Яков Шафран, 2007
Свидетельство...

Не буду песни петь о грустном,
От них на свете жить трудней.
Нельзя сдаваться своим чувствам,
И жить печалью лишь своей.

Жизнь замедляет суета,
Не результат дав, а усталость.
За нею часто пустота,
Ума и сердца лень и вялость.

Страх, может агрессивным сделать,
И не уверенным в себе.
Уверенность, даёт нам смелость,
А смелому везёт в судьбе.

Ведь смелых и весёлых счастье,
Само притянет как магнит.
Тех кто смеётся и в ненастье,
Не ноет если что болит.

Не буду петь о грустном...

Не всяка птица, будет петь в неволе,
Не всяка, сможет в клетке златой жить.
А в руки взявший меч — не всякий — воин,
Не всем дано, отважным сердцем быть.

Наполнить может жизнь сосуд красивый,
Дерьмом вонючим и наоборот,
Налить в кувшин обычный, нектар дивный,
Нам внешний вид, собою часто врёт.

И кто есть кто — понять так часто трудно,
За словом громким, часто прячут ложь.
Мир всё смешал, затейливо и чудно,
Не сразу в нём, всё правильно поймёшь.

Портрет героя, время слоем пыли...

Не стану петь за упокой.
За упокой его отпели.
Мели великие метели
В тот день за Черною рекой.
Неслась карета от ворот,
И взведены курки тугие.
Дуэльный шаг.
Затем полет…
Патриархальная Россия!..
Тот до стрельбы большой мастак,
Щеголеват, красив и молод.
И николаевский пятак
Начищен о полу камзола.
Дуэльный предрешен исход,
Но право выстрела за нами.
За черной речкой на поляне
Последний выстрел.
И – полет…
Синели жилки тонких рук,
Еще в снегу чернело тело.
Любовный спор...

Не тянет напиться и петь,
Занюхать всё корочкой хлеба,
А тянет смотреть и смотреть
На землю и звёздное небо.
И всё повторится опять,
Родится и снова погибнуть…
А их никому не понять,
А их никогда не постигнуть.