Петушье пенье

Я смотрю в твои светлые очи -
В них тоска,
А в моих лишь одни вопросы -
Глубина.
Сколько мыслей в одно мнгновенье -
Не сказать,
Только взгляды и ночь забвенья -
Не унять.
И душа моя, словно птица -
Бъется вновь,
Что со мною опять творится -
Не любовь.
Как разбить и прогнать сомненья,
В злую ночь,
Не любовь и гитары пенье -
Не помочь.
Ты чужой - не мое стремленье,
И печаль...
Как забыть мне твои мнгновенья -
Но не жаль.
Все пройдет и завянут розы -
Вновь рассвет...

всё
выдавил
художник
из всех тюбиков
растекается палитра
всеми цветами
радужным маслом
завораживающе переливается
медленно
красный втекает в желтый
наблюдаю забыв про все
такая любовь


***
ой
отвалилась пуговичка

подумаешь
ну и фиг с ней

но остальные пуговички
запищали ультиматум:

или подбери ее
или мы тоже отвалимся!

подобрал
прячу в карман


***
мертвый город
видит сны
и рождает нас
словно божество
слепое
непрощением
тысяч глаз
запорошит метель...

Я люблю -мой пароль , дверь открыта и стража молчит.
По дорогам- лучам я шагаю под утренним солнцем.
Атом меченый мягким пожаром оплавил гранит,
боль увядших растений осталась в горшечном колодце.
Золотая ладья, ты послушна ветрам озорным,
машет белым платочком береза в весенних шелках.
Волшебство геометрии - двух треугольников нимб
воскрешает оранжево-розовый пламень в словах.
Убегай, пустота, пенный след черно-серой волны,
сердце справится с ритмами вальсов и мерностью полек.
Вечный...

Когда я упаду в объятия Морфея -
То мир другой себя напомнит.
Из этих снов, как вор несу трофеи
И эта тяжесть плечи мне изломит.

Мне кажется, что был я там когда-то...
Арканом времени гонимый, вечный странник,
И слушал пение рабынь, и пил вино из злата,
Но а теперь... и здесь... я лишь изгнанник.

Скажут - "Раз живём..",
А раз живём ли?!
" А за смертью - скажут - пустота."
Ох и мрачен дом
С такою кровлей,
Шёпот по углам - " Лета..., лета..."
Эх, молва, молва,
Твои потомки
Из тебя уж выросли давно,
Громкие слова
Твои - обломки
На руинах мудрствований, но
Не сдаёшься ты
И по старинке
В грудь колотишь с пеною у рта,
Истины черты
На чёрном рынке
Для толпы! За даром! Как с куста...
Только Жизни правда -
Не дешёвка,
Не осилить жизнею одной,
Плод такого...

Как ты красива, и как красив твой взор прекрасный,
И для меня как тысяча ты звезд,
Ты солнышко, пусть даже в день ненастный,
Одной улыбкой ты своей поешь,
Обнять тебя мое желанье,
Лишь взором в тихой глубине,
Очнись о мое милое созданье,
Прошу незабывай ты обо мне.
Взгляни прекрасными очами,
Cреди тумана, разыщи меня,
И под луною дивными начами,
Сердца откроют серебристый путь лишь нас маня,
Замлекнут пенья птиц,
И под луною видны лишь будут блики наших лиц,
И тихое дыхание страниц...

Где громоздятся берега провисших скал,
И Посейдон взбивает пенный омут,
Прибоем, Одиссея дух витал,
И тень Ясона разносили воды.

Где ветра свист, как Прометея стон,
Где царь Аид разит проклятьем тлена,
Гнездо ночлега Чайка-Робинзон
Нашла под сенью сумрака Селены.

Где в молотах Гефеста кузня звезд,
И Дионис вдыхает бодрым хмелем,
Ютилась Чайка-Робинзон, Борея хвост,
За крыльями воздушными лелея.

Ночь опять опустилась над миром.
Всё уснуло и люди спят.
Все что было, тьма поглотила.
Боль и страх утащив на чердак.

Скоро утро, рассвет уже близок,
Новый день настает а с ним...
Что то в жизни моей изменит,
С первым пеньем утренний крик.

Я умоюсь росою цветочной,
Окунаясь в безоблачный мир.
И душа моя будет спокойна,
Увидав красоту и залив.

Волны тихо о берег ударят,
И с собой унесут печаль.
А вернут мне любовь и свободу,
Вот тогда и наступит рай!

Перед шумной блестящей стеною,
Вниз бегущей серебряным соком,
Пенных струй наслаждаюсь игрою,
И любуюсь бесстрашным потоком.

Сотни капель сплелись на мгновенье,
Будто места нет, некуда деться,
Чтобы мне подарить наслажденье,
И простившись, легко разлететься.

Ударяясь о камни, утюжа
Год за годом их ровные грани,
Расстелившись, нисшедшая лужа
Всё сильнее сознанье туманит.

Пошатнусь, отойду и присяду…
Испугала вдруг водная проседь –
Захотелось войдя за ограду,
Спрыгнуть вниз...

Выстроить жизнь как искусство
Выдерживать воздушную тягу,
Сминающую кости до хруста,
Выплескивающуюся фразами на бумагу,
Тянущую сквозняками в межреберье
Со свистом и подвыванием ,
Оборачивающуюся то пеньем,
То опереньем,
То наказанием.
Может в этом и есть единственное призвание,
Служить иерихонской трубой для воздуха,
Пропуская через себя пространство
Рассыпанное между землей и звездами,
Создавая невидимую вибрацию,
Звук в оркестре для слуха божьего,
Вариации
На...